– Александр Сергеевич, помогите Анне найти книгу, которую она ищет для вас, – прощебетала Зизи.
– Помогу… – со строгостью в голосе сказал Пушкин, – но вначале вы должны доложить мне, как дела с «Горе от ума». Вы его переписали?..
– Аня заканчивает…
– Клякс много насажали?
– Нет, всего лишь две… Да и тех не видно, я их аккуратно слизала.
– Ладно, тогда помогу… Что за книгу ищите?..
– Всем все бросать… Никаких книг… – раздался голос хозяйки. – Все в зал, блины стынут…
Снова раздался шум, смех, топот ног… Здесь уже был настоящий цветник женской молодежи, вместе с ними отец Герасим, по кличке Шкода, и молодой барон Вревский, сосед тригорских обитательниц.
Высокой стопкой дымились блины. Прасковья Александровна была хлебосольной хозяйкой, любила угостить. На всю округу славились ее наливки, травники, квасы, соленья, варенья… Пушкин шутил, что ее наливки и травники могут и мертвого на ноги поставить…
Батюшка перед трапезой сотворил молитву, благословил брашна, и все дружно принялись за угощение.
– Александр Сергеевич, и вы, батюшка, не отведаете ли наливки или травника? Кто чего хочет? – с радушием в голосе обратилась Прасковья Александровна к гостям.
– Если можно, хозяюшка, – смущаясь, поговорил попик, – мне, как всегда.
– Конечно, батюшка!.. Наливайте сами… Не заставляйте себя угощать… Александр Сергеевич, не в службу, а в дружбу, помоги батюшке.
– С превеликим удовольствием, – со смехом ответил Пушкин.
В рюмках заискрился травник, распространяя приятный запах.
– Ну, что ж, – поднялась хозяйка, – с Масленицей, господа и гости мои!
Все выпили… Чем же закусить? Глаза разбегались от изобилия… Может, балычком янтарным, или белорыбицей, розовой семгой, икрой, грибками?.. А рядом дымилась гора рубленых яиц, белела сметана…
– Как вы думаете, отче, может, повторить? – улыбаясь, спросил Пушкин.
– От вас за милость приму, Александр Сергеевич, – застенчиво улыбаясь, ответил попик.
Отец Шкода любил молодого барина и часто захаживал к нему в гости попить чайку, но и опасался его: иной раз такое богохульство произнесет, что хоть святых выноси…
– Еще травничку или рябиновой испробуем, отец? – спросил Пушкин.
– Благодарствую, но для здоровья лучше травничку, он пользительней…
Обеденные приборы мелькали в руках гостей, раздавался смех и шутки. Ключница Акулина Памфиловна следила за порядком. Хоть блины и таяли прямо на глазах, но дотаять не могли: дворовые девки тут же тащили новую порцию.
– Возьмите горяченьких, – призывала ключница.
Вдруг раздался громкий смех Пушкина:
– Представляю, как мучится святой Антоний, наблюдая наше пиршество!.. – при этом он указал на висящую картину. – Его бесы окружают, а нас блины и травничек. Не знаю, как святой, а мне больше по душе травничек закусывать блинами. Изнемогаю уже, но беру еще… – Захватив