Сохранился портрет Лефорта работы голландского художника Михаэля ван Мюсшера, датированный 1698 годом. Франц Якоб гордо восседает в кресле в своем московском одеянии, правда, не в горлатной шапке, а в своем знаменитом парике. Однако есть основания полагать, что подобный наряд был надет им специально для позирования художнику – факты свидетельствуют о том, что именно с 1698 года послы стали носить по преимуществу европейское платье. Существует давняя традиция рассматривать воздействие Лефорта на царя как исключительно благотворное и продуктивное для России. В книге «Анекдоты о Петре Великом» (1748) Вольтер пытался объяснить европейцам, каким образом дикая отсталая страна Россия превратилась в мощную мировую державу, победившую сильную шведскую армию. Создав вымышленный образ допетровской Московии, а также образ русского царя-дикаря, Вольтер прибегнул к весьма экзотическому приему – на авансцену был выведен герой-наставник, просвещенный европеец Лефорт. Вольтер писал: «Без этого женевца Россия и сейчас, видимо, была бы варварской». Получалось, что только благодаря воздействию Лефорта на Петра последний превратился в «Прометея, отправившегося за границу за небесным светом, который мог бы оживить подданных».
Как отметил Николай Копанев, «прямым литературным прототипом отношений Петра с Лефортом в изложении Вольтера были отношения Телемака и Ментора (Наставника) в знаменитом детском романе Фенелона “Приключения Телемака”». Роль Лефорта как благодетеля России явственно просматривается и в книге Вольтера: «Истории Российской империи при Петре Великом» (1758).
Показательно, что цивилизаторская миссия Лефорта в «варварской» стране столь же гиперболизирована европейцем Вольтером, сколь недооцененным при этом остался высокий культурный уровень Московской Руси. То, в чем Вольтер видел скачок в развитии, на самом деле являлось преемственностью жизненных форм. Реформа Петра во многом была завещана XVIII столетию концом XVII века. Как об этом сказал Лев Гумилев, «все Петровские реформы были, по существу, логическим продолжением реформаторской деятельности его предшественников».
В связи с насильственной европеизацией России Петром все чаще раздавались (да и теперь раздаются) голоса об опасности забвения русских традиций. И эта точка зрения бытовала не только среди адептов старины, архаистов и славянофилов. Николай Добролюбов в статье «Первые годы царствования Петра Великого» (1858) писал, что Лефорт о русских обычаях говорил с презрением, тогда как все европейское чрезвычайно возвышал, и молодой монарх захотел превратить Россию в Голландию.
Возможно, наиболее категорично мысль о некоем вредоносном начале, исходившем от Лефорта, была выражена в 1950-х годах эмигрантским историком