– А кто это? – спросил Артем, залезая с ногами в старинное кресло. Щеку он подпер ладонью – чтобы слушать было удобнее.
– Черняховский? У-у, брат… Он – такая глыбища. Еще в НКВД начинал работать. Гениальный мужик. Ге-ни-аль-ный. Расскажу потом как-нибудь. Про него по трезвости рассказывать надо. Вот у кого тебе поучиться бы, отец Артээмий.
…Выдержка из автобиографии Черняховского Георгия Ивановича, написанной в 1983 году по просьбе сотрудников Музея милиции:
«…родился я в голодном 1923 году в Калуге, день и месяц потом уточняли, потому что вышла путаница.
…в 1945 году благополучно (легкое ранение) вернулся с фронта…
…До войны мечтал поступить на юридический факультет ЛГУ им. А. А. Жданова. Мечту в окопах не потерял. Успешно сдал экзамены в 1946 году. Как и многие – учился, работал.
…На третьем курсе по вульгарному доносу подонка Манова И. Ю. (ныне юрист крупного предприятия „Спектр“ – не могу не уточнить) был арестован по ст. 58–10 (за язык), осужден на 6 лет и отправлен в колонию.
Восемь месяцев и двадцать четыре дня провел за решеткой. Из них почти семь шел этапом в Нагаево и обратно – удивительно, но разобрались, извинились, реабилитировали, восстановили.
…на бесконечных пересылках и в трюмах, чуть ли не участвовал в сучьей войне… иногда думалось – легче вновь от Луги до Кенигсберга, чем…
…В 1952 окончил университет, попросился в НКВД. Снова, к моему изумлению, приняли на должность оперуполномоченного Куйбышевского райотдела. Еще силен был закал фронтовика, думал: многое могу исправить…
…В 1954 перевелся в уголовный розыск…
Артем хмыкнул:
– А я и так – если научусь половине вашего – генералом буду. Как Черняховский. Он же генерал?
– Кто? – удивился вместо того, чтобы закусить, Богуславский.
– Видишь ли, сын, – Токарев-старший также проигнорировал закуску и сильно втянул в себя воздух ноздрями. – Работенка наша и вышитые звезды – вещи почему-то не очень совместимые.
– Генералом?! – дошло наконец и до Андрея Дмитриевича, моментально осерчавшего. – Ты, эта, помочь, винти на территорию, там раздуга-дуга.
Выпили еще, успокаиваясь.
Токарев-старший закинул руки за голову, блаженно прищурился в потолок, будто вспоминал что-то очень приятное:
– Нет, даже жаль, что Варшава в лагерях. Куражу стало не хватать… И угорел ведь по-человечьи… Помнишь, как он мне тогда в Гостином коленом промеж ног?.. Убил бы тогда… У тебя из куртки выпорхнул и у нас же упер ее через пару дней из отдела… Вот аедь… Черт – жулье вагонное!
– Пап, да ты ведь им восхищаешься?! – подал голос из кресла затихший было Артем.
Богуславский нашелся раньше Токарева и по-профессорски