Россия и мусульманский мир № 2 / 2018. Коллектив авторов

осени 2003 г., когда противостояние Кремля и ЮКОСа завершилось арестом Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, обнаружилось, что безупречных правовых инструментов для завершения этой борьбы у власти уже не осталось. О том, насколько мощную юридическую линию обороны выстроил ЮКОС, свидетельствуют и многомиллиардные иски, предъявленные России его акционерами. Очевидная политическая подоплека приговора Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву делала неизбежным его восприятие российскими гражданами в зависимости от их политических предпочтений. Во многих случаях криминальная составляющая «дела ЮКОСа» оказывалась полностью за пределами рамок, в которых сторонники тех или иных политических позиций были готовы рассматривать противостояние Путина и Ходорковского.

      Согласно широко распространенной оценке, «дело ЮКОСа» стало важнейшим событием двух первых сроков президентства Владимира Путина. Во многих отношениях оно в самом деле может рассматриваться как основной водораздел. В частности, последствия ареста Ходорковского, банкротства ЮКОСа и использования виртуальной компании «Байкалфинансгруп» для перераспределения основных юкосовских активов имели большое значение с точки зрения отношений между Россией и Западом. Разумеется, причина возникшей напряженности состояла вовсе не в том, что Кремль отправил в заключение деятеля, якобы предлагавшего российскому народу демократическую альтернативу. Разгромив бизнес-империю Ходорковского, Владимир Путин обозначил границы проникновения транснационального и американского капитала в ключевой сектор российской экономики. Демонстрация того, что основным распорядителем собственности в России остается российская власть, означала также, что во внешних сношениях Москва будет решительно претендовать на равноправное партнерство. К тому же «дело ЮКОСа» совпало с твердым дипломатическим оппонированием Москвы американскому вторжению в Ирак. С этого момента возможность полноценной интеграции России в американоцентричную систему глобального управления, которая достаточно серьезно обсуждалась в первые полтора-два года после террористических атак 11 сентября 2001 г. [см., напр.: Никонов 2002], перестала рассматриваться ведущими мировыми игроками в качестве актуальной опции.

      Дело Ходорковского и Лебедева стало серьезной развилкой и для российской либеральной общественности. Еще в 1999 г. избирательный блок Союз правых сил, принявший эстафету представительства либеральной идеологии у Демократического выбора России, предпринял активные и небезуспешные усилия, чтобы присоединиться к будущей путинской коалиции победителей. Одобряя возобновление военных действий в Чечне, лидеры СПС чаяли увидеть в Путине нового Пиночета1, который не только подавит сепаратизм, но и сломит внутреннее сопротивление неолиберальному экономическому курсу. В результате СПС преодолел 5%-ный барьер и сформировал собственную фракцию в Государственной думе. Однако наличие в правительстве