Россия и мусульманский мир № 5 / 2014. Коллектив авторов

царское правительство сделало свой выбор в пользу национализма с сохранением элементов православия. К концу XIX в. подъем русского национализма вызвал среди российских мусульман (прежде всего урало-поволжских татар) реформаторскую и традиционалист-скую реакции. Традиционалистская реакция (кадимизм) выразилась в призыве консервативных мулл замкнуться в религиозной общине и игнорировать процессы российской модернизации. Реформаторское движение джадидистов началось среди тонкой прослойки национальной интеллигенции и прогрессивных мулл, которые стремились сохранить ислам как мировоззренческую систему: они пытались морально осовременить мусульманскую общину путем модернизации ее экономики, секуляризации культуры и организации общественно-политической жизни.

      Одновременно российская модернизация усилила процессы маргинализации башкирского общества и пауперизации значительной части населения. Именно в этом сегменте общества был востребован ишанизм – деградировавший суфизм, потерявший философскую и этическую основы, но сохранивший наиболее профанные обряды и формы социальных взаимоотношений. «Ишанизм» был представлен в регионе традицией братства Накшбандийа-Муджаддидийа, отличительными особенностями которой было особое пристрастие к обрядности и ритуалу, преклонение перед догматами. Многие его шейхи кроме религиозной и преподавательской деятельности занимались предпринимательством, политикой, становились крупными землевладельцами. Из суфизма фактически была выхолощена суть – система нравственного самосовершенствования; осталась лишь обрядовая форма, превратившая ишанов в местных князьков.

      Российская модернизация была нацелена, прежде всего, на создание унифицированной системы образования и государственных средств массовой информации и коммуникации, т.е. на всеобщее распространение русской «высокой» культуры (по Э. Геллнеру). Однако одной из особенностей российской действительности рубежа XIX–XX вв. было то, что в «глубинке» сохранялись «высокие» культуры нерусских народов, в частности тюрко-исламская «высокая» культура на базе традиционной национально-религиозной системы образования и воспитания (медресе, мектебе) и литературного языка «тюрки́». Джадидиствующая татарская интеллигенция видела в этой культуре основу для будущей единой тюркской политической нации, государствообразующей формой которой должна была стать национально-культурная автономия всех тюрко-мусульманских народов России. Этой объединительной тенденции противостоял этнонационализм отдельных тюркских народов, в частности башкир, который проявлялся в стремлении к собственной национальной «высокой» культуре (складывание литературного языка, создание этнических школ, издание национальных газет и журналов) и «своей» государственности в форме этнотерриториальной автономии16.

      После Февральской революции 1917 г. процесс дифференциации среди российских тюрко-мусульман