– Это показалось мне уместным, Старейший. Или я ошиблась?
– Нет, вовсе нет. И зови меня Лазарусом. Но скажи, что тебе известно о любви. Что есть любовь?
– На классическом английском, Лазарус, на ваш второй вопрос можно ответить многими способами; на галактическом он не имеет прямого ответа. Следует ли отключить все определения, где глагол «любить» эквивалентен глаголу «нравиться»?
– Конечно. Речь не о том, что я «люблю» яблочный пирог или музыку. Я имею в виду любовь в старинном ее доброжелательном смысле.
– Согласна, Лазарус. Тогда остающееся можно подразделить на две категории: «эрос» и «агапэ» – и определить каждую самостоятельно. Я не могу познать «эрос» на собственном опыте, поскольку не обладаю телом и необходимой для этого биохимией. Посему могу предложить либо общие определения, выраженные в словах, либо количественные обобщения статистических данных. Но в обоих случаях я не сумею проверить свои утверждения, поскольку не наделена полом.
«Черта с два, – буркнул я себе под нос. – Ты самка, ничуть не хуже кошки в пору». Но технически она была, конечно, права, и мне часто бывало стыдно перед ней, лишенной возможности испытать радости секса, хотя она была способна на это куда больше иных человеческих самок, наделенных всеми необходимыми железами, но лишенных чувства сопереживания. Но я никому не говорил об этом. Анимизм, и в особо легкомысленной разновидности: желание «жениться» на машине. Это так же смешно, как слезы маленького мальчика, который вырыл ямку в саду и теперь плачет, что не может забрать ее домой. Лазарус прав, я недостаточно умен, чтобы управлять планетой. Но кто для этого достаточно умен?
– Хорошо, отложим на некоторое время «эрос». – Лазарус выглядел весьма заинтересованным. – Минерва, если судить по твоим словам, может показаться, что ты могла бы испытывать «агапэ». Или способна. Или… Или уже испытывала?
– Возможно, я была слишком дерзкой в своих формулировках, Лазарус.
Дед фыркнул и заговорил так, что я уж подумал, не рехнулся ли старец. Впрочем, я и сам теряю рассудок, едва ветер задует из этого угла. Или же долгая жизнь сделала его почти телепатом – даже в разговорах с машинами?
– Прости, Минерва, – мягко проговорил он. – Я не смеялся над тобой, просто поиграл словами, которыми ты ответила. Снимаю вопрос. Расспрашивать даму о ее сердечных увлечениях бестактно. Пусть ты и не женщина, но, вне сомнения, дама.
Потом Лазарус обратился ко мне, и слова его немедленно подтвердили, что он раскрыл секрет, который мы делим с моей Занудой.
– Айра, Минерва обладает потенциалом Тьюринга?[28]
– Безусловно.
– Скажи ей, чтобы она им воспользовалась. Если ты не врал, когда говорил, что собираешься эмигрировать, тогда будь что будет. А ты все продумал?
– Продумал? Мое решение твердо – так я вам и сказал.
– Я не совсем о том. Я не знаю, кто владеет оборудованием, именующим себя Минервой. Надо думать – попечители. Итак, я предлагаю тебе