Здесь, конечно, другой случай. Так что герои были разные. И антигерои тоже. Жизнь подкидывала ситуации.
– Кто еще остался в памяти?
– Статья называлась «Миражи прошлого». Там был другой герой: знатный верблюдовод, орденоносец, выдающийся деятель всего и вся, которого чуть ли не на руках носили. Это с одной стороны – с официальной точки зрения. А с другой – он воровал верблюдов у соседей. К себе пригонит, заново перетаврит и за своих выдает. Пострадавшие пытаются милицию на него натравить – ему все побоку. Он же такой знатный, всеми признанный. А угнать чужих верблюдов – и вовсе любимое казахское занятие. Старинный обычай степняков – барымта.
Вот он такой степной разбойник – барымтач. И в то же время – уже орденоносец. Следователь, который мне это дело слил, искренне возмущался: как же уважаемый человек так себя вести может!
– То есть тему эту вам подсказали сами правоохранители?
– У меня были среди них полезные связи. В этом случае друг-адвокат познакомил с милицейским следователем. С упертым казахом, который в правду верил, в справедливость, в советскую власть – такие тоже были. И он этой историей поделился. На верблюдовода написал заявление сосед – молодой парень, который только начал работать в этой сфере: мол, он у меня украл восемь верблюдов, поставил на них свою метку и не отдает. А следователь, не зная броду, сунулся в воду – начал разбираться. Его на ковер вызвали: ты совсем охренел? Знатного верблюдовода хочешь в тюрьму посадить? Он разозлился: ну ладно, тогда корреспондентам расскажу. И адвокат меня с ним свел.
А потом уже я стал копать. Раздобыл старое уголовное дело: оказалось, раньше этот барымтач маму родную топориком зарубил. Старуха, говорят, тоже была вредная, злобная. А он такой горячий, взрывной – яблоко от яблони… Видно, поцапались. И вот он ее ухандокал.
Однако от уголовной ответственности его избавили. А после этого еще и следы замели – сменили ему одну букву в фамилии: был Кутбанкулов – стал Курбанкулов. Вроде как судили и не его вовсе.
В показаниях он указал, что мама сумасшедшая была и с собой покончила – выскочила, схватила топор и давай в гневе себя рубить. Как унтер-офицерская вдова. Поверить в такую версию невозможно: я видел фотографии погибшей. Руки ее изрубленные, лицо – она, похоже, от него закрывалась. Но официально власть его оправдала.
А коррумпировал он их по-простому. В Казахстане самым выдающимся продуктом в то время был напиток из верблюжьего молока – шубат. Встретить им гостей считалось у казахской элиты высшим полетом. Это не какой-нибудь там кумыс. И вот наш герой поставлял его в обком партии. Первому секретарю обкома товарищу Аухадиеву. Даже самому Кунаеву на дачу возил.
Поэтому, когда его судили за барымту, они с адвокатом просто сразили всех наповал: достали фотографию Кутбанкулова рядом с