Они стояли в базилике.
Ее интерьер ослепительно сиял, словно сам излучал свет. Базилика сверкала красками: «средиземноморский» красный, чистый розовый, голубой и зеленый; мрамор цвета слоновой кости и пунцовый: мерцающая золотая мозаика. И господствующий в этом состязании цветов великолепный ярко-алый – живой фон римских и помпейских фресок.
Отделившись от группы, Софи с удовольствием любовалась этим очарованием. Оставленный с Аллейном Грант вдруг подошел к ней.
– Мне нужно об этом поговорить, – пробормотал он. – Видит бог, как мне этого не хочется.
Софи коротко глянула на него.
– Тогда зачем это делать? – поинтересовалась она.
– Вам кажется, что я играю. Простите.
– На самом деле, какая разница, о чем я думаю.
– Вам совсем не обязательно быть такой резкой.
Они в изумлении уставились друг на друга.
– Я ничего не понимаю, – неожиданно произнес Грант. – Я вас не знаю.
И Софи в панике отозвалась, запинаясь:
– Ничего страшного. Это меня не касается. Мне жаль, что я резко вам ответила.
– Ну что вы.
– А теперь, – пропел Себастьян Мейлер, – я передаю слово моему прославленному коллеге – мистеру Гранту.
Грант с чрезвычайно сердитым видом слегка поклонился Софи и встал лицом к своей аудитории.
Начав рассказ, он тоже выполнял свои обязанности хорошо и с большим обаянием, какого был лишен мистер Мейлер. Во всяком случае, признала Софи, Грант намного приятнее. Его угловатое лицо было по-настоящему красиво вылеплено и обладало поистине средневековой чеканностью, которая прекрасно вписывалась в окружающую обстановку. Грант провел их в глубь сияющей церкви. Там находились еще две-три группы туристов, но по сравнению с потоком в самых знаменитых местах здесь посетителей было мало.
Грант объяснил, что даже на этом, самом последнем из трех уровней церкви Сан-Томмазо последовательность времен представлена очень богато. Когда в двенадцатом веке старинную церковь внизу засыпали, ее сокровища, включая предметы из языческого домовладения под нею, перенесли в эту новую базилику, поэтому теперь античные, средневековые и ренессансные работы смешались.
– Они давно уже дружат, – сказал Грант, – и сблизились в процессе. Вы можете видеть, как хорошо они друг с другом сочетаются.
– Это случается и на домашнем уровне, – заметил Аллейн, – вам не кажется? В домах, которые в течение многих поколений принадлежат одной семье? Своего рода созвучие различий.
– Совершенно верно, – согласился Грант, быстро глянув на Аллейна. – Пройдемте дальше.
Волна аромата возвестила о появлении рядом с Аллейном леди Брейсли.
– Как великолепно вы это выразили, – пробормотала она. – Как вы умны.
Ее худая ладонь в лайковой перчатке коснулась его руки. Склонив голову, леди Брейсли смотрела на Аллейна. Наблюдавшей за ними Софи показалось, что на его лицо будто упал занавес, и