«Катюши» – «Сталинские орга́ны». Артем Драбкин

меня выпустили и назначили командиром огневого взвода гвардейских минометных частей. Формировались мы в Москве, в Измайловском парке. После формировки нас направили на Северо-Западный фронт, а оттуда на Северо-Кавказский. Воевали в Краснодарском крае, станица Абинская, Крымская. Под Крымской был большой бой, там немецкая авиация наш командный пункт разбомбила, там я ранен был. За станицей небольшой лес был, а за ним населенный пункт, который мы у немцев отбили. Командир бригады сказал, что надо послать в этот населенный пункт машину. Поехали. Вдруг нас полковник-танкист останавливает, говорит: «Немцы снова заняли». Мы развернулись, а в это время немецкий самолет летел. Я из машины вылез, под танк залез, переждал бомбежку. Потом обратно в машину сел, вернулись в штаб бригады, и там говорят: «У вас кровь идет». Касательное ранение. Отправили в санчасть.

      После того как мы немцев с Кавказа отбили, нас направили на освобождение Крыма. Мы наступали со стороны Керчи, а со стороны Сиваша шел 4-й Украинский фронт. После освобождения Керчи пошли на Севастополь, участвовал в штурме Сапун-горы. Надо сказать, в Севастополе немцы показали, как они умеют воевать – у них выхода нет, а они сопротивляются. Вообще здорово они воевали…

      После Крыма нашу бригаду направили на 1-й Украинский фронт, на Сандомирский плацдарм. Там я стал командиром дивизиона. Наступали на Берлин, а потом нашу 3-ю танковую армию, армию Рыбалко, повернули на Прагу. Это культурный центр, красивейший город, а немцы хотели его взорвать. Наши, когда узнали про это, отдали приказ армии Рыбалко, и мы повернули на Прагу. Но когда подошли, немцев там уже не было. Позже нам местные рассказывали, как немцы друг друга били. Оказывается, власовская армия, чтобы искупить, пошла против немцев. Одним словом, когда мы подошли к Праге, немцы уже ушли.

      Победу мы встречали под Прагой. Приехал генерал Петров, он тогда начальником штаба фронта был, а потом командующим Туркестанским военным округом. Приехал, всех собрал и сказал нам о Победе. Мы растерялись. Что делать? Командир бригады говорит: «Давайте, пить будем». А у нас всегда фляга спирта была, но пьяным я никогда никого не видел. Выпили, отметили Победу.

      Спасибо, Аманжол Каликович. Еще несколько вопросов. Перед эвакуацией из Москвы ваше училище в боях участвовало?

      Нет. Нас на фронт направили, прибыли в расположение нашей Панфиловской дивизии. Тогда затишье полдня было. Мы только позиции заняли и буквально часов через пять-семь пришел приказ: «Убрать курсантов с фронта!»

      На фронте тогда крик начался: «Почему курсантов в бой посылаете?! Их убьют! Офицеров нет, уже всех перебили!» И нас отозвали.

      Какое настроение в 1941 году было?

      Плохое было настроение. Мы же до войны всегда думали, что воевать будем на чужой земле, а тут… Есть хорошее выражение: «Московская битва разбила миф о непобедимости немецкой армии». Это действительно так. После разгрома немцев под Москвой у нас появилась уверенность.

      До этого я думал, что не выстоим. Когда пришли под Москву – прямо все дрожали. Сталин молодец