Глава 7
В это утро они должны были выехать на трех автомобилях. Рашковский жил за городом и приезжал в свой офис к десяти часам утра, проводя на работе обычно по десять-двенадцать часов. Поздно вечером он возвращался домой в сопровождении своих охранников. В колонне обычно шли две легковые машины и джип. Легковыми эти машины можно было назвать лишь условно, так как и следовавший впереди «БМВ» седьмой модели, и идущий обычно следом за ним «шестисотый» «Мерседес» были изготовлены по специальному заказу в Германии. Дело было даже не в том, что оба автомобиля имели бронированные стекла. По количеству наращенной брони они могли считаться скорее легкими танками, чем легковыми машинами.
Но в эту ночь у него на даче оставалась дочь, которая должна была улетать в Цюрих. Утром он встал раньше обычного, чтобы пройти в ее комнату. Дочь еще спала. Он сел рядом на кровать, мягко погладив ее по волосам. Девушка обиженно почмокала губами, продолжая спать.
– Аня, вставай, – наклонился к ней отец, – тебе пора в аэропорт. Можешь опоздать.
– Спать хочу, – призналась дочь. Сказывалась разница с Цюрихом на два часа. Она уже привыкла жить по среднеевропейскому времени.
– Вставай, вставай, – мягко толкнул он дочь, – поспишь в самолете. У тебя салон первого класса, там тебе дадут прекрасно выспаться.
Она открыла глаза, потянулась, посмотрела на отца.
– Ты собрала свои вещи? – Ему всегда казалось, что он уделял ей недостаточно времени. Может, потому, что так рано расстался с ее матерью.
– Еще вчера вечером, – она уже полностью проснулась.
– Вставай. – Он снова провел рукой по волосам дочери и поднялся, чтобы выйти из комнаты. Она вскочила, едва он встал. Отец невольно обернулся. Его всегда поражало ее стремительное взросление. Угловатая девичья фигурка быстро превращалась в женщину со сформировавшимися формами. Это его даже смущало. Вот и сейчас, невольно взглянув на нее, он нахмурился. Она спала в пижаме, но он почувствовал себя неловко, словно увидел девушку раздетой.
Он вышел из комнаты, невольно раздражаясь. Каждый раз ему хотелось поговорить с дочерью, узнать о ее жизни в Швейцарии подробнее, не появились ли у нее друзья среди парней. В семнадцать лет это было так естественно. С другой стороны, два приставленных охранника докладывали, что девочка ни с кем не встречается. А если встречается, если уже встречалась? Ему почему-то была неприятна сама мысль, что кто-то другой, чужой, может дотрагиваться до волос его дочери, говорить ей приятные слова… Будучи прагматиком, он понимал, что ее нельзя полностью оградить от жизни. Рано или поздно в ее судьбе должен был появиться молодой человек, и тогда отец неминуемо отойдет на второй план.
За завтраком он смотрел на девочку, молча думая о ней. У нее были светлые волосы и большие голубые глаза. Это странно, всегда думал Рашковский. У него были серые глаза, а у его первой жены, кажется, карие. Впрочем, карие и серые могли дать и такое сочетание. Курносый носик, красивые белые зубы, симпатичная мордашка – его дочь наверняка имеет успех