Владимир Николаевич хорошо помнил, как он неожиданно для себя на четвертой встрече с Наташей сделал ей предложение. Она была очень и очень удивлена, но и, как он почувствовал, была заинтригована, на что он и рассчитывал. «Если принял решение, что тогда тянуть», – так тогда он рассуждал. Не были взяты во внимания и ранние наставления отца о том, на ком надо жениться. Его отец, по стопам которого он и пошел, всегда ему внушал, что жениться надо на девушке из флотской семьи, чтоб кандидат на совместную жизнь уже имела примеры в своей жизни: видела, как мать ждала её отца с моря, чтоб это воспринималось будущей женой, как нормальное явление, как само собой разумеющееся. В противном случае это будет восприниматься как жертва – «я на тебя угробила лучшие годы жизни», или еще что-нибудь в этом роде. Обычно он прислушивался к высказываниям отца, вначале просто для подъема своего авторитета спорил, а затем, как правило, с позицией отца соглашался, принимая её как руководство к действию. Но в этом случае он поступил, проигнорировав его советы.
Потом был время, когда он считал, что не надо было этого делать, опасаясь, что Наташа сочтет его легкомысленным парнем. Но ничего абсолютно не случилось, они продолжали встречаться, при этом её товарищ пропал – как само собой разумеющееся. Вначале был, а затем пропал. Два месяца пролетели быстро, необходимо было опять собираться на работу, а официального ответа на официальное предложение руки и сердца не было. Владимир не привык отступать и поэтому ходил злой: «наконец-то решил жениться, и вот опять надо уезжать, а ясности никакой».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст