– Ты у него работаешь? – Спросил солдат, глядя на уходящего хозяина.
– Ага, – ответил Ёган, ковыряясь в пряжках. – Это мой отец.
Наконец он смог расстегнуть горжет и принялся за наплечник. Парень пыхтел, дело не двигалось.
– Ну? – Нетерпеливо подгонял его солдат. Его начинало подташнивать, и от потери крови кружилась голова.
– Пряжка замялась, погнулась, – объяснял парень. – Сильно же вас вдарили, все железки помялись.
– Тогда режь ремень.
– Всё, нет нужды, расстегнул.
Он стянул наплечник и положил его ряжом с бувигером. Снял правый наплечник, стал снимать панцирь. Волков морщился от боли. Плечо и ключицы болели, удар топора был страшный.
Ёган, тот Ёган, которому Волков приказал почистить коня и собрать все снаряжение ламбрийцев, вошел в харчевню с охапкой оружия и лат.
– Господин, куда это? – Спросил он.
– Положи на стол. – Сухо ответил солдат.
Слуга стал складывать на стол седла, роскошное ламбрийское оружие, великолепную ламбрийскую броню, сбрую. Солдат чувствовал себя нехорошо, но сразу в уме прикидывал, сколько это стоит. Сумма выходила немалая. На секунду он даже забыл о боли в ноге.
– Господин… – Ёган замялся.
– Ну?
– Вот тот, что у стола лежит…
– Ну?
– Сапоги у него хорошие.
– И что?
– Мне в пору.
Волков посмотрел на его коротковатые грязные штаны и босые ноги, а молодой Ёган снимал наголенник как раз с левой ноги. Любое прикосновение к которой вызывало боль. Чуть подумав, солдат сказал:
– Бери.
Тот Ёган, молодой Ёган, отложил наголенник и удивленно посмотрел на солдата, спросил:
– Вот те сапоги вот этому босяку? Да ему и онучи счастьем были.
Волкову захотелось двинуть парню кулаком в физиономию, еле сдержался. Только рыкнул:
– Снимай дальше. И сапоги снимай, и поаккуратней.
Он чувствовал себя все хуже. Видимо, действительно потерял много крови. Ёган взялся за левый сапог. Волков уперся в лавку руками и сквозь зубы произнес:
– Тяни.
Парень с трудом стянул сапог с ноги и сказал:
– Бог ты мой, да он весь в кровище.
Волков тяжело дышал и молчал.
– Кровь обмыть нужно, – сказал Ёган, – сейчас сестру позову.
А таверна тем временем наполнялся людьми. Пара теток смывала кровь с пола, еще одна шевелилась у очага. Ёган большой раздевал трупы, собирал вещи, складывал их на стол рядом с Волковым. Вскоре большой стол был завален, а сам Ёган уже ходил в красивых сапогах.
– Господин, – произнес он вкрадчиво, – я у них деньги нашел. Два талера. И медь.
– Что все, что ли?
– Все, что нашел. И вот еще, что в сапоге было, – отвечал Ёган, протягивая солдату бумажку.
– Что там?
– Не знаю, я не грамотный. Буквы какие-то.
– Кинь на стол, – сказал солдат. Ему было сейчас не до бумажек. – Ты в конюшне был?
– Был, господин. Кони кормлены и ваш, и ихние. Все седла и уздечки я сюда принес.
– Хорошо.