М. Г.: Как Вы поступали, как это происходило?
Л. Смирнова: В то время на экране шел какой-то американский фильм, и там была очень красивая актриса с замечательной фигурой и в таком красивом платье из панбархата в белый горошек с голой спиной. Я очень захотела быть похожей на нее. Поэтому купила сатин-либерти и сама сшила себе платье, точно такое же. Я его надела на голое тело, затянулась и очень понравилась себе. В таком виде я и пришла на экзамен к Таирову. Там было задание сделать этюд: как будто я сижу дома одна, у меня болит голова, мне звонит возлюбленный и приглашает в театр. «Ах, как болит голова!» – играла я. Потом: «А в какой театр, ах в Камерный?» Я оживлялась: «Прекрасный театр!» Я начала хвалить всех сидящих в комиссии. А там ведь замечательные актеры были, в том числе Алиса Коонен. Я перечислила всех актеров, очень их нахваливая. «Тра-ля-ля, тра-ля-ля, я иду в театр, я иду в театр!» – танцуя и напевая, закончила свой отрывок. Александр Яковлевич Таиров сказал: «Спасибо, девушка. Все очень хорошо, только я бы хотел Вам посоветовать, чтобы Вы сохранили свою непосредственность». А непосредственностью он назвал мою откровенную лесть.
А еще до войны Лида успела стать и кинозвездой, и женой. Мы проезжаем по зимней Москве и подъезжаем к небольшому особнячку, притаившемуся в глубине двора на Патриарших прудах. Неприметный домик ютится рядом с чудесами «уплотнительной застройки» — многоэтажными великанами. Видимо, уцелел чудом.
М. Г.: Лидия Николаевна, когда Вы тут жили?
Л. Смирнова: Боже мой, невозможно без слез смотреть на этот особняк. В нем когда-то жил владелец мраморного производства. Дом такой неказистый снаружи, но внутри – мраморные колонны, подоконники. И у нас была огромная комната. Там было печное отопление.
Мы с трудом доставали дрова, надо было стоять за ними в очереди с раннего утра, мерзнуть. А когда мы топили, очень часто дым шел обратно, и тогда надо было открывать форточки, окна, чтобы проветрить. И снова топить. Несмотря на все трудности, мне почему-то часто вспоминается житье в этой комнате. Я была молода, энергична, оптимистична, и рядом всегда был мой замечательный муж, спортсмен, красивый, сильный. И мы с Сергеем Добрушиным вместе все это делили.
Вспоминается начало войны. Я побежала в булочную утром. И там услыхала о войне. Тогда даже невозможно было представить, что нас ждет дальше. Из этого особняка я провожала мужа на фронт. И когда мы шли по улице в шесть часов утра (он с вещевым мешком), то я держалась за него и не знала, что вижу Сережу в последний раз. Все, кто стоял в очереди у булочной, поворачивали в нашу сторону головы, провожая взглядами. Сережа сказал: «Мы дойдем до угла Садовой, и ты пойдешь обратно. Только, пожалуйста, не плачь и не оглядывайся».
Ах, Лида Смирнова! Жизнь уносила молодость и красоту все дальше и дальше, отнимала любимых и любящих,