Он с упоением коллекционировал рисунки, и его страсть послужила причиной того, что рисунок стал считаться важной художественной формой. До этого художники считали наброски подготовительным материалом, не стоящим внимания, и в больших количествах выбрасывали их. Уже будучи в летах, Микеланджело, осознав, что смерть стоит на пороге, начал поспешно сжигать свои эскизы. И сжег столько, сколько смог, чтобы уничтожить свидетельства того, как много приходилось ему трудиться над каждым живописным полотном или скульптурой. Он хотел, чтобы потомкам казалось, будто работы возникали спонтанно, вследствие его гениальности, а не в результате тщательных приготовлений. До наших дней дошло определенное количество его набросков только благодаря тому, что Вазари физически помешал художнику их уничтожить, вырвав кипы рисунков из рук стоящего перед очагом Микеланджело. Несколько лет назад рисунок Микеланджело был продан за тринадцать миллионов фунтов. Эта сумма и то, как мы ценим графику вообще и рисунки Микеланджело в частности, – следствие влияния Вазари. Он держал у себя несколько альбомов большого формата под названием «Книги рисунков». В них они собирал рисунки любимых художников. К сожалению, эти книги не сохранились. Но всё же мы можем сделать вывод о том, что Вазари обожал тосканских живописцев, ставил их выше других, особенно Микеланджело и Леонардо.
Таким образом, когда Медичи наняли Вазари, чтобы тот заново оформил Зал пятисот, они поставили его перед сложным выбором. Вазари настолько любил этих художников, что необходимость уничтожить любую из двух работ, пусть даже и незаконченных, повергала его в смятение. Неужели серьезный художник и увлеченный коллекционер уничтожил «Битву при Ангиари» Леонардо? Более вероятно, что, когда Вазари в 1563 году поручили переоформить зал и расписать стены собственными фресками, он сделал всё, чтобы спасти произведение Леонардо.
Когда Леонардо изображал свою битву, Медичи были в изгнании. Они вернулись во Флоренцию и в палаццо Веккьо в 1512 году и обнаружили на стене недописанную фреску, болезненно напоминавшую об их временном изгнании из города. Если бы Леонардо закончил ее, это была бы другая история. Медичи нравились его работы, и тогда, возможно, битве позволили бы остаться на стене. Но Леонардо использовал для фрески экспериментальную грунтовку, смешанную с воском. Из-за этого краски не успели высохнуть и потекли. Вряд ли Медичи хотелось приветствовать важных гостей в Зале пятисот на фоне этого неудачного памятника собственному изгнанию. Потому через пятьдесят лет после того, как семья снова обрела власть в городе, герцог Козимо Медичи заказал Вазари расписать залу сценами великих военных побед флорентийцев