Любовь насмерть. Анна Данилова

лукавил, конечно. Если у него самого нет доступа к базе данных, то уж у всех тех, с кем ему приходится работать, этот доступ есть. Возможно, подумал я, он просто осторожничает, не хочет, чтобы об этом узнал Ракитин. Я не знал ничего о способах его работы, но мог предполагать, что он работает с определенным кругом лиц, которые, в свою очередь, могут быть связаны с Ракитиным.

      – Ты хочешь сказать, что найти ее родственников сложно?

      – Пока что никаких сведений у меня нет. Но, повторяю, я работаю над этим. Знаю лишь, что она по образованию филолог, работала в издательстве корректором какое-то время, пока не вышла замуж за Туманова. Потом была домохозяйкой.

      Что ж, это уже кое-что. Значит, она филолог, корректор. Правда, я не мог представить ее скрупулезно работающей над текстами. Ее образ ассоциировался у меня исключительно с эльфоподобным молодым парнем, в которого она была страстно влюблена. Я прямо видел ее обнимающейся с ним и ревновал страшно. Даже Туманова я не видел рядом с ней.

      – Фима, а что, если она вернулась к Герману!!! – вдруг озарило меня.

      – Этого я тоже не исключаю. Но мы же ничего о нем не знаем.

      – Достаточно выяснить адрес у Туманова, он-то точно знает, где он жил или живет до сих пор.

      – Ты полагаешь, что, излечившись от него за два года, проведенные у Селиванова, она снова отправится к нему? Но это же самоубийство!

      – Ты хорошо знаешь женщин?

      Фима вздохнул и развел руками.

      – Вот и я тоже. Всегда считал, что моя жена ангел, а она оказалась просто свирепым зверем…

      Фима посмотрел на меня, словно прикидывая, удобно ли задать мне вопрос о моей жене. Во всяком случае, я расценил его взгляд именно так.

      – Хочешь спросить, почему мы развелись, разбежались, да так, что я вообще предпочел жить в лесу?

      – Можешь не отвечать… – смутился Костров. – Не думаю, что эта информация имеет отношение к нашему делу.

      – Да здесь никакого секрета нет. Мы жили с ней прекрасно, мне казалось, что годы брака даже укрепили наши отношения. Но мой сын… В его личной жизни случилась трагедия, ты же знаешь, и моей жене, Майе, показалось, что я, как ее муж и как отец Гриши, не смог ничего сделать для того, чтобы как-то помочь… Ты же помнишь эту историю.