Акива закрыл глаза.
Он слышал, чувствовал свист рассекаемого воздуха, сокрушительную силу – но не сам удар. Мгновение прошло, и он открыл глаза. Лезвие впечаталось в землю рядом со щекой.
Лираз шла прочь.
Он смотрел на звезды и дышал. Вдох, выдох, вдох, выдох – и внезапная тяжесть в груди: «Я жив».
Он испытывал не мимолетное удивление или преходящую благодарность за то, что не всадили топор в лицо. Эти чувства тоже присутствовали, но все вытесняло осознание – и бремя – того, что он жив, в отличие от многих других. Жизнь стала не просто фактом «Раз меня еще не убили, то я вроде бы живой», а возможностью. Для действий, усилий. Пока он жив, заслуживает он того или нет, он будет защищать чужую жизнь, какими тщетными ни казались бы эти усилия.
«Хотя Кэроу никогда и не узнает».
Над ним появилось лицо Азаила, все в поту, раскрасневшееся, но добродушное.
– Хорошо лежишь?
– Чуть не заснул, – ответил Акива и почувствовал, что и правда хочет спать.
– Между прочим, для этого у тебя есть койка.
– Правда?.. Несмотря ни на что?
– Бастардом родился, бастардом и умрешь. – Так говорили, когда хотели напомнить, что из Незаконнорожденных нельзя уйти. Император растил их, чтобы они служили ему до самой смерти. Впрочем, для прощения «родства» мало. Акива посмотрел в сторону Лираз. Азаил проследил за ним взглядом. – Ты и правда считаешь нас заводными солдатиками? – Он покачал головой и беззлобно заметил: – Глупец.
– Я не это имел в виду.
– Знаю. – Так просто, он знает. Как всегда, без всякой театральности. – Если бы я думал, что ты сказал это всерьез, я бы тут не стоял.
Древко мешало Акиве подняться. Азаил рывком выдернул секиру из утоптанной земли и отставил в сторону. Акива сел.
– Слушай, на мосту… – начал было он, но не знал, что сказать. Какими словами просить прощение за предательство?
Азаил не заставил его мучиться в поисках нужного слова.
– На мосту ты защищал девушку. – Его голос, как обычно, был спокойным и ленивым. Он пожал плечами. – Знаешь что? Какое счастье понять наконец, что с тобой случилось.
Азаил говорил о событиях восемнадцатилетней давности. Тогда Акива исчез на месяц, а вернулся уже другим.
– Мы говорили об этом. – Азаил кивнул в сторону Лираз. Она расставляла оружие на стойке, то ли действительно не замечая их, то ли намеренно. – Мы сначала не понимали, в чем дело, а потом перестали об этом думать, давно уже. Ты стал другим. Не могу сказать, что таким ты мне нравишься больше, но ты же мой брат. Правда, Лир?
Сестра не ответила, ловко подхватив секиру, брошенную Азаилом.
Азаил протянул руку брату.
И это все? Акива с трудом пошевелился, все ныло. Плечо снова пронзила боль. Похоже, он отделался слишком легко.
– Нужно было рассказать нам о ней, – упрекнул Азаил. – Много лет назад.
– Я хотел.
– Знаю.
Акива