– Ни зги ж не видно, как выход найдешь?
– Я помню примерно, куда идти.
Эдгар услышал, как брат, ругаясь под нос, роется среди вещей, потом тот повторил:
– Пойду посмотрю.
– Можно с тобой?
– Пошли.
Рамон крепко ухватил брата за запястье и потянул куда-то в темноту.
Глава 7
Пробираться сквозь трюм пришлось долго. Пару раз Эдгар свалился на брата, еще сколько-то раз на него самого приземлился Рамон, один раз под колено ударило что-то жесткое. Словом, казалось, что путь не закончится никогда, и ученый успел пожалеть о том, что увязался за братом. Потом Рамон остановился, завозился в темноте. Эдгар почувствовал, как вокруг пояса обвилась веревка.
– Зачем это?
– Кто его знает, что там творится. Вовсе не хочется вылавливать тебя в волнах. Да и самому, если что, неохота бултыхаться невесть сколько, пока не найдут и не спасут или к какому-никакому берегу не прибьет. Тем более не хочется доживать дни, одичав, на каком-нибудь острове.
– А что, просто держаться не поможет?
– Может не помочь, – ответил Рамон и распахнул люк.
Слабый свет, льющийся с небес, после тьмы трюма показался ослепляющим. Эдгар зажмурился, тут же палуба в очередной раз ушла из-под ног. Пришлось волей-неволей открыть глаза и вцепиться во что-то, попавшее под руку. «Чем-то» оказался Рамон, зашипевший от боли – хватка у ученого была не слабая.
– Извини, – сказал Эдгар.
Небо вспыхнуло, раскалываясь на части, и на мгновение молодой человек потерял способность видеть, слышать и соображать. Когда чувства вернулись, Эдгар обнаружил, что сидит на палубе, а рядом, скрестив ноги, устроился Рамон. Стоять и в самом деле было невозможно.
Наверное, где-то рядом были матросы, что-то делали – Эдгар не видел ничего, кроме почти черного неба и серо-фиолетовых волн, то поднимавших корабль так, что казалось, можно коснуться туч, то ронявших его куда-то в глубины преисподней. Вода захлестнула палубу, оказалась со всех сторон, подхватила сильными лапами. Эдгар судорожно вцепился в веревку, потеряв всякое представление о верхе и низе и ощущая себя осенним листком, что летит по ветру. Волна схлынула, оставив его, ослепшего, отплевываться от горькой соли.
Он не сразу понял, откуда рядом раздался смех. Разлепив глаза, Эдгар увидел брата – такого же мокрого с головы до ног. Рамон держался за борт, смотрел в море и смеялся.
– Здорово, правда? – Он обернулся, и Эдгар удивился снова, увидев почти счастливое лицо и горящие восторгом глаза.
– Что?
– Ну… Все это, – Рамон повел рукой вокруг. – Ты никогда не пускал коня в галоп под летним ливнем?
– Нет.
Рамон снова засмеялся.
– А мне нравится. Только сейчас захватывает куда сильнее.
– Да уж, куда как захватывающе, – пробурчал Эдгар.
Их