Я так и не понял, почему у бабушки была подъездная дорожка. У нее не было автомобиля. Она не умела водить. Но у нее была подъездная дорожка. У всех наших соседей были подъездные дорожки. И ни у одного из них не было автомобиля. И в обозримом будущем у большинства этих семей не могло появиться автомобиля. Возможно, здесь был один автомобиль на тысячу человек, но почти у всех были подъездные дорожки. Казалось, что строительство подъездной дорожки было чем-то вроде мечты об автомобиле. История Соуэто – это история подъездных дорожек. Это место, полное надежд.
К сожалению, какими бы причудливыми ни были ваши ворота или подъездные дорожки, была одна вещь, об улучшении которой можно было даже не мечтать: туалет. В домах не было водопровода, был только один общий кран на улице и один уличный туалет. Этими «общаками» пользовались шесть или семь домов.
Наш туалет был «скворечником» из рифленого железа, мы пользовались им вместе с несколькими соседними домами. Внутри была бетонная плита с дырой и пластиковым сиденьем поверх. Когда-то была и крышка, но она давным-давно сломалась и исчезла. Мы не могли позволить себе покупать туалетную бумагу, так что на стене рядом с сиденьем был проволочный держатель со старыми газетами. Использовать газеты было неприятно, но, по крайней мере, я получал информацию, пока делал свои дела.
Мухи – вот чего я терпеть не мог в сортире. До дна было далеко, и они всегда были там, питаясь нечистотами, а у меня был иррациональный всепоглощающий страх, что они собираются взлететь и забраться мне в задницу.
Однажды, когда мне было лет пять, бабушка оставила меня дома на несколько часов и ушла по делам. Я лежал на полу в спальне и читал. Мне надо было выйти, но лил дождь. Я боялся идти по улице под дождем к туалету, промокнув до нитки, а вода капала бы на меня с прохудившегося потолка. Да еще – мокрые газеты, мухи, атакующие меня снизу… Потом у меня появилась мысль. Зачем вообще беспокоиться по поводу сортира? Почему бы не положить газету на пол и не сделать свои дела, как щенок? Так я и сделал. Я взял газету, положил ее на пол в кухне, снял штаны, присел на корточки и приступил.
Когда ты облегчаешься, то в момент, когда ты только присел, процесс еще не совсем начался. Ты еще не гадящий человек. Ты пока на переходе от человека, который собирается облегчиться, к человеку, который облегчается. Ты не сразу выхватываешь свой смартфон или газету. Требуется минута, чтобы процесс пошел, чтобы ты расслабился и почувствовал себя удобно. Как только ты достигаешь этого момента, все идет на лад.
Это яркое впечатление, облегчение. В этом есть что-то волшебное, даже проникновенное. Я думаю, бог распорядился, чтобы люди облегчались так, как облегчаются, потому что это возвращает нас на землю и придает нам смирение. И неважно, кто ты. Все мы гадим одинаково. Бейонсе облегчается. Папа римский облегчается. Королева Елизавета облегчается. Когда мы облегчаемся,