– Ладно, девочки, мы покурить ещё разок выйдем, – вырвал её из размышлений голос Сергея. Есения машинально взглянула на Глеба, возле которого жена Вишнецкого разве что сиськи на стол не выложила.
– А потом домой?
– Ну, кофейку попьём и домой. Ты устала? – Сергей провёл по её щеке тыльной стороной ладони.
– Нет, просто спрашиваю, когда домой.
Они поднялись вчетвером, и Еся, едва дождавшись, когда мужчины вновь скроются на балконе, подхватила клатч и устремилась в сторону уборной. К чёрту макияж – если она прямо сейчас не умоется ледяной водой, окончательно свихнётся.
Есения оперлась руками о раковину и опустила голову, глядя на то, как текущая из крана вода уходит в сливное отверстие. Вот так же и её спокойная жизнь. Ещё неделю назад всё было тихо, мирно и скучно, а теперь от этого не осталось и следа. Но Есению это почему-то только заводило.
Глеб вошёл в туалет так внезапно, что Еся только и успела, что машинально выключить воду и поднять голову. На то, чтобы испуганно выдохнуть, сил уже не было. Откуда он узнал, что она здесь? А хотя, где она ещё может быть? И что подумали эти кошёлки, когда в уборную сначала ушла она, а почти сразу следом за ней – Глеб?
– Занято! – раздражённо произнесла она, испытывая облегчение потому, что он всё же пришёл, и злость на саму себя за эту радость. Наивная. У него вон везде, где бы ни появился, фанзона вырисовывается от мала до велика, а Еся всё хочет врать себе, что она у него единственная.
– Ты про толчок или про себя?
Вот козёл. Как будто она его не предупреждала. Но выказать ему всю степень своей злости, Глеб не позволил. Дёрнув за руку, оттащил к противоположной стене, и пару секунд смотрел на неё. В его глазах черти плясали румбу.
– Не думал, что буду так тебя ревновать, – выдохнул Глеб, прижимая Есю к стене. – Мне даже рядом его видеть не хочется.
– Сюда могут войти. Ты с ума сошёл.
– Не представляешь, насколько ты права.
Он жадно впился в её рот, тут же начиная трахать его языком. Это не было похоже на поцелуй. Это был грубый секс, от которого Есения сходила с ума. Первое прикосновение его губ, его влажного рта, который пах виски и сигаретой… Она опять испытывала жажду. По нему одному.
– Глеб, подожди. Стой. Так нельзя.
Есения уперлась в его плечи руками, пытаясь оттолкнуть.
– Тебя никто не спрашивает, как можно. – Ей снова показалось, что Глеб превращается в неуправляемое животное. – Задирай платье.
Он точно свихнулся. Хороша же она будет, когда сюда кто-нибудь сунется и обнаружит, как Стрельцову трахают в сортире.
– Глеб…
– Задери платье, мать твою, пока я его не порвал!
Она подняла ткань подола до талии и всхлипнула, когда Глеб опустился перед ней на колени. Раздался треск, и он