Поэтому при широкой спонсорской поддержке «Рособороны» основной упор делался на военно-патриотическое воспитание.
И ничего смешного. Если ребёнок бежал от «военщины», искал защиты у взрослых, у психологов, значит, морально становился готовым к усыновлению, что и происходило после небольшой психологической доводки.
В основе своей воспитанники вживались в ребячью стаю, стремились к признанию, добивались лидерства, и психологи усиленно прививали им патриотизм, почти религиозное преклонение перед «настоящей Родиной». Для них становилось необходимым вырасти умными, здоровыми, сильными, многому научиться и освободить, спасти, отомстить за (нужное подчеркнуть) обожаемое Отечество. Поумневшая, опытная «Рособорона» начинала готовить персонал для бизнес-конфликтов прямо с ясельных горшков.
Совсем не нужно предполагать зловещие заговоры, чёрные или длинные руки и прочий бред воспалённой авторской фантазии. Ребята взрослели и забывали детские игры. Они никогда не называли Россию «этой страной», брали русские имена и фамилии, честно служили в армии, учились и работали, заводили свои семьи.
Только это, наверное, что-то кармическое, не все из них, но многие, заключали контракты с различными ЧВК, и «Рособорона» всегда располагала высококвалифицированными, отлично мотивированными кадрами.
Воспитательный процесс шёл без скрипа, как по рельсам, но споткнулся на Андрее. Милый улыбчивый мальчуган не отличался многословностью, держал своё мнение при себе, но психологов трудно обмануть.
История родителей не произвела на него сильного впечатления, пацан и не собирался ими гордиться – он их немного жалел и явно считал придурками. Родиной он почитал Россию, но никак не удавалось привить ему почтение к самому понятие «родина».
Мальчишка легко сходился со сверстниками, явно им симпатизировал, никогда ни с кем не спорил, оставаясь при этом насмешливо снисходительным к детским экстремам. И ему это прощали! Андрею не требовалась защита или поддержка психологов, но он целенаправленно искал с ними общения. Зачем?
Он умудрялся постоянно собирать самых разных ребят и подбивать их на изобретение и воплощение новых, неожиданных, немыслимых каверз. Какой бес толкал его на это?
Его поведение оставалось загадкой до выпускного класса, только тогда старший наставник поставил невероятный и всё объясняющий диагноз: «Эмпат, манипулятор».
***
Наставник с диагнозом слегка запоздал – Андрею уже стала неприятна идея государственной власти, в "доброту" и необходимость которой всем настойчиво предлагали поверить. Он считал достаточным личное влияние и непрерывно совершенствовал свои уловки и приёмчики.
Прирождённый манипулятор строил и разрушал команды, как ребёнок лепит фигурки в песочнице. Это было его призванием, его жизнью, ему недоставало лишь достойной цели…
Однажды он понял, что зря тратил время на приютских ребят. Всё влияние, вся власть – в