До осени 1940 года поток перехватываемых сообщений был невелик. При этом информация, содержавшаяся в дешифрованных немецких телеграммах, не вызывала какого-либо беспокойства со стороны военно-политического руководства Швеции – ни командование вермахта, ни сам Гитлер не проявляли к Швеции значительного интереса. Это позволило криптоаналитической секции наладить свою работу и отработать порядок взаимодействия сподразделениями штаба вооруженных сил и министерством иностранных дел.
В соответствии с заведенным порядком все дешифрованные сообщения, в которых содержались важные сведения стратегического характера, доставлялись из криптоотдела лично полковнику Карлосу Адлеркройцу – начальнику разведывательного отдела штаба вооруженных сил Швеции. После ознакомления с документами Адлеркройц прибывал с ними на доклад к главнокомандующему вооруженными силами генералу Олофу Торнеллу и начальнику штаба вооруженных сил генералу Акселю Раппе. После этого дешифрованные телеграммы поступали к сотрудникам разведотдела для учета и систематизации содержавшихся в них сведений. Телеграммы, содержащие менее важные сведения, поступали в разведотдел сразу же после их дешифрования.
По мере изучения содержавшейся в них информации все дешифрованные телеграммы сжигались. Исключение составляли только особо ценные с военно-стратегической точки зрения. Круг лиц, которым было разрешено ознакомление с материалами дешифрования, былограничен небольшим количеством сотрудников штаба. При этом ознакомление осуществлялось на выборочной основе – информация доводилась только до тех лиц, кому это было необходимов силу исполнения своих служебных обязанностей.
В министерство иностранных дел и секретную службу Швеции материалы дешифрования отсылались только по личному указанию начальника разведотдела. При этом в МИД материалы направлялись в весьма ограниченном количестве, поскольку Адлеркройц считал, что в этом ведомстве слишком мало внимания уделяется сохранению государственной тайныи опасался утечки информации.
Однако, благодаря хорошим отношениям МИД с руководством криптоотдела, сложившимся еще при прежнем министре Ричарде Сандлере, сотрудники дипломатического ведомства получали интересующую их информацию «из первых рук». В свою очередь МИД также оказывал специалистам криптоотдела весьма важные услуги, информируя их о важнейших событиях, сведения о которых могли содержаться в зашифрованной переписке немецких дипломатов. Это в значительной степени помогало шведским