– Ты уходишь? – вдруг дошло до неё.
– Да, я же тебе сказал, приду завтра с коробками для вещей.
Вика утёрла рукавом слезы и посмотрела на Михаила грустными глазами:
– Останься… Мне тут страшно одной…
– Так я же на работе… вроде…
Он повертел в руках фуражку, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
– Хорошо. А телефон у тебя работает?
– Вроде, да.
– Позвоню в управление, скажу, что приболел. А чай у тебя есть?
– Найдём, – обрадовалась Вика, и побежала на кухню. – Есть! – донеслось оттуда.
Горячий чай обжигал губы и приятно согревал ослабшее тело. На какое-то мгновение ей показалось, что началась какая-то новая жизнь – размеренная, обычная, без всяких глупостей и проблем. Напротив сидит мужчина, сильный, можно даже сказать симпатичный, хрустит печеньем, запивая его сладеньким чайком, смотрит на неё влюблёнными глазами, готовый выполнить любую её просьбу или каприз. Разве это не счастье… И не беда, что у него за душой ни копейки, в карманах пустота, а в доме хоть шаром покати, главное – этот его взгляд. Вика никогда не жила такой жизнью, она даже не видела такой жизни, но знала, что такое любовь, и в возвышенном понимании этого слова, и в плотском. Именно плотское почему-то решило вырваться сейчас на свободу.
– Миша, а я тебе нравлюсь? – Ошарашила она своего спасителя неожиданным вопросом.
Лейтенант стыдливо отвёл в сторону глаза.
– Неужели ни капельки? Даже когда вытаскивал меня голую из ванны?
– Ерунду ты говоришь какую-то… Тимофеева…
– Ну вот, опять Тимофеева. Мы же договорились, – Вика оседлала своего конька и отпускать удила уже не собиралась. – Я же красивая? Правда?
– Красивая… Кто спорит…
– Попробовал бы ты поспорить, – она пересела на соседнюю табуретку, – Миша, а вот скажи мне честно, ты хочешь меня?
– Не издевайся надо мной, – лейтенант встал, намереваясь уйти, поскольку не знал как вести себя дальше.
Вика схватила его за руку.
– Вот так возьмёшь и уйдёшь? Бросишь меня? Чтобы я тут сдохла?
Михаил сел на место, пристально посмотрел в глаза и нежно прикоснулся ладонью к её щеке.
– На этих словах я должен был вмазать тебе в морду…
– Ну так вмажь! – Вика накрыла его ладонь своей и крепко прижала. – Я ведь сука, и меня только так можно привести в чувство. Понимаешь? Я сука, а ты нормальный парень.
– А вот и нет! – высвободив руку произнёс Михаил. – Ты думаешь, что я делал дома, после того, как отвёз тебя в больницу?
– Не знаю… Плакал, наверное.
– Тимофева! – он перешёл на крик. – Я дрочил! Понимаешь? Дрочил! И у меня перед глазами стояла ты. Голая, вся в кровище… И я дрочил на тебя!
Его голова упала на стол, он обхватил её руками, тело затряслось. Впервые в жизни он не просто плакал, он рыдал взахлёб. От злости, от обиды на себя и на весь