Начал Сашка.
– Как думаешь, кто из нас третий лишний?
– Что же ты об этом у Кати не спросил?
– Да я бы спросил, да ты влез тоже со своей любовью.
– А если я ее люблю?
– И я люблю. И что теперь делать?
– Не знаю.
– Почему она нам не скажет, кто ей больше нравится, я или ты?
– А может, мы ей совсем не нравимся? С чего ты взял, что мы ей нравимся? Может, она ради отца с нами возится и угощает своей стряпней? Ладно, пошли давай, скоро темнеть начнет, а нам еще переодеваться.
В отряд мы пришли затемно и попались на глаза командиру. Он остановил нас:
– А, друзья – не разлей вода. Что-то вы зачастили в поселок, как я посмотрю. А прятались-то от меня сегодня зачем? Видел, как из-за деревьев выглядывали. К кому ходите-то?
Мы остолбенели, Сашка как открыл рот, так и замер, я закашлялся и пробормотал:
– Так, ни к кому, просто гуляем.
– Ну, смотрите у меня. Будет хоть одна жалоба, в ледник посажу дней на пять.
Ледником у нас называлось место, куда провинившихся погранцов отправляли для отсидки наказания. Это была неотапливаемая халабуда размером три на три метра. Зимой там точно можно было закоченеть, но в зиму туда еще никто не попадал.
Командир ушел, а у нас настроение совсем испортилось: ну вот, теперь и в поселок не очень-то походишь. А не дай бог, Катерина или Михей расскажут полковнику, кто к ним в гости повадился. Но в следующее наше увольнение мы опять с Сашкой были в доме у Михея. Книги принесли отдать – всё же причина наведаться. Катя нам так и не сказала, кому же все- таки она отдает предпочтение, мне или Сашке, только улыбалась и называла нас сержантиками. Мы снова набрали книг для чтения, я китайских, обучающих чтению и письму, Сашка – фантастики самых разных писателей. За чтением легче переносить неизвестность с Катериной: когда читаешь или занимаешься китайским письмом, меньше думается о другом.
Пришла весна, а затем и лето, и белые маскхалаты мы сменили на зеленые. Ребята из нашего отряда отличались: кто браконьеров китайских ловил, кто заблудившихся шпионов, а мы с Сашкой ни о чем думать не могли, все мысли были только о Кате. В конце июня мы по обычаю пришли в дом к Михею. Катерина собирала чемодан.
– А ты это куда? – в один голос с Сашкой спросили мы.
Она повернулась к нам, улыбнулась и сказала:
– Всё, мальчики, свиданиям нашим пришел конец: послезавтра я должна улетать в Москву, значит, выезжать мне надо сегодня. Вот чайку с вами попью и повезет меня отец до ближайшего вокзала.
Мы с Сашкой так и сели на табуретки, даже не сняв свои бахилы,