– Даша, у нас впереди долгая дорога, я успею еще наслушаться твоих нотаций. Поехали, извини, что заставил ждать.
– Ладно, не расстраивайся. Столько еще встреч у тебя будет впереди, поверь мне. Если б ты понравился девушке, она бы не исчезла просто так. Какой-нибудь знак бы точно оставила.
– Спасибо, подбодрила.
– Пожалуйста, лучше эту правду скажу тебе я, чем ты будешь мучиться дальше и сожалеть, что заснул.
– Хорошо. Может, ты и права. Может, просто показалось. Но знаешь, почему-то внутри меня такое странное чувство, что один сегодняшний день ярче, чем вся моя прожитая жизнь до него.
Даша заметила, что, пока они шли в машину, брат был чем-то очень обеспокоен. И это была не только встреча с неизвестной для нее девушкой, что-то явно его еще тревожило.
– Сестренка, у тебя есть листик?
– Андрей, какой листик?
– Обычный лист и ручка, – повторил он.
– Посмотри в бардачке.
– Господи, Даша, у тебя здесь чего только нет, но лист и ручка отсутствуют.
– Слушай, это мой бардачок, поэтому что хочу, то и вожу в нем! – гордо заметила она.
– Конечно, вози что угодно. Но неужели нет ничего, на чем можно записать?
– Знаешь, я как—то, собираясь встречать тебя, не думала, что мы будем наше общение записывать. Вернее, так: я буду одной рукой рулить, а второй писать, – дополнила она. – Ты так себе это представляешь?
– Ну ладно, не ворчи, вот, нашел, – ответил ей Андрей. – Что это?
– Это чек.
– Отлично, его и использую.
– Подожди, дай гляну, может, его нельзя брать.
– Да прекрати ты, это всего лишь бумажка.
– Это для тебя «всего лишь», дай мне взглянуть.
– А как же руль? Ты же «правильный» водитель! Одной рукой вести авто, а другой держать чек, и еще отвлекаться от движения, чтобы проверить, что там в нем напечатано… Не узнаю тебя, моя самая ответственная и самая любимая на свете сестренка.
– Ты прав, – ответила ему Даша.
– Что ты делаешь?
– Сворачиваю на обочину, мы останавливаемся.
– Ну ладно, хватит, я тебе зачитаю, что тут написано, а ты скажешь, можно ли взять этот чек.
– Да бери, можно.
– Ты не будешь смотреть, что это за чек?
– Нет.
– А если я его испорчу, ты даже не расстроишься?
– Нет.
– Почему?
– Потому что там нет ничего важного, я просто шутила с тобой, – сказала Даша и звонко засмеялась.
– А я-то думал, ты не расстроишься, потому что я – твой родной братишка, по которому ты очень соскучилась и которого очень сильно любишь и для которого ничего не жалко.
– Ну, поэтому, конечно, тоже, – продолжая смеяться, ответила она.
– Я понял, ты хочешь позлить меня, маленькая жучка.
– Как ты меня назвал? Пошли в дело детские клички?! Ну, держись, эйфеленок.
– А ты –