Размер крупнейших государств в истории Индии
Вместо империи, основанной на силе, царь постановил создать империю добродетели – уникальное государство, не имевшее с тех пор аналогов на Земле. Знаменем Ашоки стало понятие Дхармы – мирового социального порядка, где правят доброта, снисхождение к заблудшим, справедливость и гармония власти с обществом (много позже эти идеи переродятся в идеологию Махатмы Ганди, (см. Документ № 81). Император ежегодно проводил амнистии для преступников и миловал осуждённых на смерть по ходатайству их родственников, защищал вдов и опекал сирот. Он ввёл специальную должность инспектора по защите прав человека – такие чиновники курсировали по регионам страны, проверяя местных губернаторов, которые уже в те времена, видимо, были порядочным жульём. Кроме того, Ашока стал первым в мире борцом за экологию: в его эдиктах содержатся запреты сжигать леса под посевы и охотиться на диких зверей. Ради последнего царь даже сократил рацион своей столовой: теперь вместо сотен зверей там умерщвлялись лишь пара павлинов и одна антилопа в день, «да и эта антилопа не всегда».
«Вдоль дорог я приказал посадить деревья “ниггоха”. Они будут давать тень для скота и людей. А также я велел насадить манговые рощи. На расстоянии половины коса друг от друга я приказал вырыть колодцы и устроить места для отдыха. Повсюду я приказал сделать навесы для питьевой воды ради довольства скота и людей».
Хотя «скот» в эдикте идёт первым, для людей Ашока делал всё же значительно больше. В его государстве царила веротерпимость, которой позавидовали бы даже в сегодняшних западных демократиях: «следует восхвалять чужие вероучения по каждому поводу». Сам Ашока при этом был убеждённым буддистом, строил ступы и медитировал под деревом Бодхи, где ещё незадолго до него (всего за каких-то два столетия) сиживал сам Будда. Несомненно, что Ашока сделал для всемирного распространения буддизма больше, чем любой другой правитель – во многом благодаря ему буддизм превратился в мировую религию. Завоевание мира посредством идеологии, а не оружия было его идеалом (задолго до Коммунистического Интернационала или пропаганды «американского образа жизни») – несколько каменных эдиктов на территории Пакистана и Афганистана написаны на греческом и арамейском языках, специально для граждан ближневосточного и античного мира.
«Ведь не могу я утолить свою жажду действовать и решать дела. Ибо считаю я своим долгом благо всего мира… Нет ведь более важного дела, чем благо всего мира. И что бы я ни предпринимал – всё ради того, чтобы достичь освобождения от долга перед