– Хорошо, мама. Папе привет передавай. Что тебе врач сказал?
– Да вот рецепт выписал. А что толку? В аптеке шаром покати. Их даже не открывают.
– Перепиши мне рецепт, может, я смогу найти лекарства.
Пока мама переписывала рецепт, он спросил в регистратуре, где можно найти стоматолога.
– У вас деньги есть? – спросил Сергей.
– Да. Мы экономные, не переживай! Или тебе нужно?
– Да нет, у меня есть.
– Вот видишь, сынок, горе-то какое, что творится! Что делается! Мы ведь украинцы, а нас украинцы убивают, как же так? Представляешь, отец хочет в ополчение идти, устал, говорит, в подвале штаны протирать.
Парень вышел с мамой из поликлиники и тихо заговорил:
– Мама, ты что такое говоришь? Папа с ума спятил, что ли? Какое ополчение? В ближайшее время сюда армия зайдет.
– Да я уж отговариваю его, говорю, что стар и все такое. Но он всё твердит: пойду, говорит, и всё. Фашистов бить хочет. У него ведь дед, – твой прадед, воевал, героем был.
– Мама, послушай! Не знаю, как вы, но я на стороне власти. Нельзя делить страну, понимаешь мама? Неправильно это. И объясни отцу, что ополчению скоро конец.
Мама молча с жалостью смотрела на сына. – Мальчик мой, я все ему скажу, но ты будь очень осторожен.
– Хорошо, мама. Удачи вам!
Парень пошел в поликлинику. Он не видел, как мама перекрестила его и заплакала.
Злость переполняла Сергея. С недавних пор он стал ненавидеть даже Бешеного – все люди были врагами для него. Он любил лишь своих родителей. «Где взять лекарства? – думал парень. – Наверняка только в больнице есть». Он подошел к больнице. Часть здания была разрушена. Рядом со входом было оживленно, подъезжали машины скорой помощи и выгружали раненых жителей и бойцов ополчения. Зайдя в фойе, он наткнулся на вооруженных ополченцев.
– Куда? – спросил один из них.
– Да вот, – парень достал бумажку с рецептом, – мама болеет, лекарства нужны.
– Здесь больница, парень, а не аптека, – заметил другой ополченец.
– А где тогда лекарства взять? Аптеки все закрыты.
– Антон! «Мама – это святое», – сказал один из ополченцев другому.
– Слушай, а ты местный? – обратился боец к Сергею.
– Да, конечно.
– А тебя не Серегой звать?
– Да, Сергей я, – парень напрягся.
– Ты что, не узнал меня, братан? Миша Толстый, мы с тобой вместе в фан-клубе были. Я только недолго был, ушел.
– Н у да, припоминаю, – как можно непринужденнее ответил Сергей. – А что ушел-то?
– Да мама узнала, запретила. А мама – святое, сам понимаешь, да и отец с ремнем в руках – тоже аргумент, – они рассмеялись.
– Охренеть, Миша! Да вы, оказывается, радикалы, – рассмеявшись, сказал второй ополченец.
– Слышь, Антоха, ты за базаром следи! Ничего общего с этими не было, правда, Серега?
– Да, конечно. Я как в армию ушел, потом уже забросил и футбол, и клуб.
Сильный грохот