Языки огня вытянулись с четырёх сторон горизонта, точно с самого неба, и стали сходиться в одной точке, где только что стоял офицер. Какие-то секунда-две, и в точке пересечения огненных потоков ослепительно полыхнуло, обдав жаром даже стоящих в отдалении секундантов. На мгновение в воздухе повисло рукотворное солнце, затмевая облик реального светила. Всё это действо происходило практически бесшумно, если не считать лёгкого шелеста, точно колыхалась трава на ветру, – если бы она ещё росла на вытоптанной тысячами ног глинистой площадке плаца.
Маг довольно осклабился: наступало его время торжествовать и издеваться над противником, а если быть точным, то над тем, что от него осталось. Но он поспешил с выводами. Стоило только огненному шару распасться тысячами безобидных искорок, как, словно из ниоткуда, на площадке материализовался гвардеец. Его чёрный кожаный доспех, по внешнему виду больше смахивающий на обычную кожаную куртку с такими же штанами, в нескольких местах дымился. Чёрные волосы на голове со стороны правого виска блестели свежей подпалиной. Однако больше всего досталось чёрным глазам гвардейца: в них застыли отблески пламени; вот только не пламени огненного сгустка, а пламени ярости.
Чародей, словно щит, выставил перед собой единственный меч. Он напрочь забыл о фехтовальных стойках, о многочисленных фехтовальных приёмах, вбитых опытными наставниками, – настолько его выбило из колеи появление живого и здорового противника. Слишком сильно он полагался в жизни на магию, слишком верил в её безотказность, в неуязвимость мага обычной сталью. Один из мечей лейтенанта заблокировал клинок мага, отвёл его в сторону. Короткий шаг практически вплотную к противнику, и рукоять второго меча попадает Арвесу эль Вагро точно в район виска. Вторая рука воина, отбросив прочь бессмысленный сейчас меч, наносит толчковый удар в грудь уже поверженному чародею. Не издав ни звука, тот плашмя заваливается на спину.
– Ну как, цел? – Курт возник рядом с магом, лишь только его тело коснулось земли.
– Хочешь совет? Оденешь против мага кольчугу – без ожогов не уйдёшь, – ответил гвардеец приобретённой многими ошибками мудростью. Кожаная куртка, а следом и штаны полетели на землю. Многострадальная одежда словно пропиталась первозданным жаром магического пламени, так и норовя обжечь хрупкую человеческую плоть – не иначе, требовала свою плату за отличную службу.
– Опыт есть опыт, Вереск. Только скажи мне, как ты намерен с ним теперь поступить?
– Успокойся, капитан: я знаю правила.