Она скользнула под москитную сетку и прижалась к нему своим длинным узким телом. Илья стал целовать ее в шею, затем тронул языком сосок (он не видел в темноте, но знал, что сосок кофейного цвета). Адри отстранилась и, перевернув его на спину, оказалась сверху.
Она шепнула на выдохе:
– Хочу тебя поцеловать.
И через мгновение ее мягкие влажные губы были там, где он желал их больше всего, и ее пальцы помогали ласкам.
Илья слышал сквозь любовь, как обиженные москиты звенели за сеткой, не понимая, отчего эти двое не хотят, чтобы их кусали. Сетка скоро упала и поймала, опутала их сплетенные мокрые тела словно кокон. Они продолжали переворачиваться и совсем запутались в сетке и друг в друге.
Москиты зудели вокруг, но боялись на них садиться.
Потом Адри повесила сетку обратно, принесла мокрое полотенце и обтерла Илью и себя. Они расправили простыни и легли – ее голова у него на плече, ее пальцы продолжали его ласкать, искусно поддерживая возбуждение, которое и так не хотело угасать. В комнате стояла мутно-коричневая ночь, плотная, как туман.
У Адри не было предпочтений в любви. Обычно, если Илья спал с женщиной больше двух раз, он начинал понимать, что и как она любит делать и что она любит, чтобы делали с ней. Он всегда был внимателен к женщинам и старался выучить их эмоциональные и физические реакции, узнать их вкусы, чтобы любить их правильно – как им хочется.
Некоторые хотели, чтобы их долго готовили, ласкали и возбуждали, другие – наоборот, чтобы их взяли словно насильно и вошли в них грубо и сразу. Были женщины, что хотели иногда одного, а иногда другого, и это было как игра, где нужно угадать ее настроение и быть таким, как ей хочется в этот раз. Но всегда оставалось что-то, что каждая ценила больше всего: кто-то любил сзади, кто-то – быть сверху, одна хотела, чтобы ее ласкали языком до конца, а другая – чтобы пальцами внутри, где пряталась та самая точка, шероховатый центр оргазма, что ждал, пока его найдут и начнут трогать, сначала нежно, а потом все сильнее и сильнее, пока наслаждение не накопится капля за каплей и не взорвется, заполнив собой низ живота и освободив его от скопившегося ожидания. Некоторые женщины любили, чтобы им говорили слова, чтобы мужчина рассказывал, что он с ними сейчас делает и что хочет делать, другие же хотели полной тишины, чтобы самим додумать все, о чем мечталось.
Илья сознавал, что для многих женщин он – лишь инструмент их фантазий и в этот момент они не здесь и не с ним. Он не обижался и старался соответствовать их нуждам и знал, что никогда не будет полностью таким, как они хотят, потому что они хотели