Приключения Клима Снегова, курсанта лётно-штурманской школы звёздного флота. Фантастический роман. Александр Антонов

и «планетарии» зазвучали много музыкальнее чем «мусорщики». И вдруг один из этих «мусорщиков» открывает астероид, да ещё какой! «Бродяга» или «шатун», редчайшее для космоса явление, когда космическое тело движется не по определённой орбите, а гуляет, как кажется, где ему вздумается, пересекая дальний космос от одной планетной системы к другой по непонятной, до сей поры никем не просчитанной траектории. Такие космические гости изучены крайне мало, тут можно набрать материала не на одну докторскую. И что с того: была его вахта? Это не умоляет. Снегова так и сказала, и командир станции так сказал. И ему предоставили право не только дать астероиду имя, но и первому ступить на его поверхность. И он ступил. И вмонтировал в поверхность закладную табличку, мол, наше, не замай! И знамя Содружества водрузил. И лихо стартовал с поверхности, почти сразу на полной тяге, у «Забияки» даже искры из глаз посыпались, фигурально выражаясь. Ну, да, кое-что при этом нарушил, зато какой кайф словил! Когда по возвращении на станцию его зачем-то под конвоем повели на командирский мостик – искренне недоумевал, хотя ледяной взгляд, которым окатил его командир станции, пронзил тело аж до самых тестикул.

      – Докладывайте, лейтенант, – с трудом выдавливая слова, словно ему тяжело говорить, приказал премьер-командор.

      Сташевский и доложил, всё как было, не упомянул только про лихачество при старте.

      – Всё? – уточнил командир.

      – Так точно! – соврал Сташевский. Так, многие бы на его месте соврали.

      – А приборы зафиксировали микровзрыв на поверхности астероида при старте. – Взгляд премьер-командора упирался точно в переносицу и, казалось, высверливал мозг.

      – Виноват, форсировал тягу, но совсем чуть-чуть, – продолжил врать Ян.

      – Может и чуть-чуть, – неожиданно согласился командир, – но ему хватило.

      – Для чего хватило? – неожиданно немеющим языком пролепетал Ян, и уже невпопад добавил. – Кому?

      – Как ты нарёк своего крестника? Ну, астероид?

      – «Забияка».

      – Вот ему и хватило. Обиделся твой крестничек, что ты ему зад подпалил, теперь меняет траекторию полёта и вот-вот попрёт на Эсмеральду. Теперь понимаешь, что ты натворил?

      Сташевский облизнул ставшие сухими губы и почти просительно произнёс:

      – Может, обойдётся?

      – Об этом тебе придётся крепко помолиться, и неважно умеешь ты это делать или нет, верующий ты или атеист. Но молиться ты будешь взаперти, я беру тебя под стражу. Арестовать!

      Руки Сташевского сковали наручниками.

      В этот момент на мостик ввалился Катанья. Именно ввалился, поскольку координация движений у него была явно нарушена.

      – Где Снеговы? – потребовал он объяснений от командира.

      – Великий космос! – изумление премьер-командора было столь же большим, как и помянутый им объект мироздания. – Вы из какого комикса нарисовались, премьер-лейтенант?

      Катанья молча достал жетон в одной обойме