Легко сказать: потолковать с начальником! Сам попробуй договориться с ним о встрече. Нам необходимы лишь сведения, помогающие раскрыть истину. А руководители, располагающие такой информацией, напускают на себя таинственный вид и прибегают к невероятным хитростям, чтобы увернуться от беседы, скрыть иные цифры и факты.
Опытному журналисту сразу же становится понятно, почему начальник ведет себя подобным образом. Значит, не все гладко в его хозяйстве, значит, есть что скрывать.
Как тут не вспомнишь анекдот: По черной-черной прерии на черной-черной лошади скачет черный-черный всадник. И шляпа на нем черная, перчатки – черные, и черный-черный плащ… А зовут того всадника Неуловимый Джон. И не потому он неуловимый, что его поймать никто не может, а потому что он… и на фиг никому не нужен!
Погоня за таким вот Джоном-начальником может длиться недели. Но случаются и невероятные исключения – начальники сами прибегают в редакцию!
«Оторвавшийся» ЗЭК
Посадили недавно одного руководителя, заведовавшего производством… кирпичей. Оказалось, что на нехитром промысле ловкий «хозяйственник» сумел заграбастать в свой карман миллионы.
Ворюгу поймали с поличным, «влепили» ему положенный по закону срок, а мы сообщили об успехе правоохранительных органов. Заметьте, мы напечатали официальную информацию, исходившую непосредственно из ОБЭП.
И вдруг в один прекрасный день в редакцию врывается сам осужденный, якобы томящийся за колючей проволокой. «Засужу! Миллион сдеру с вашей редакции!» – это были самые ласковые, самые добрые из его многочисленных реплик слова.
И, надо прямо сказать, громогласный посетитель добился того, ради чего пожаловал в редакцию. Многие из коллег струхнули, поверили в исполнимость его угроз. «Вдруг и в самом деле, ошибка вышла?! Ведь вот, горлопан, должен бы сейчас на нарах томиться. А он свободен, ручками машет, глотку дерет, нас самих грозит за решетку упрятать!»
Газета, по высказываниям «оторвавшегося» зека, оклеветала безвинного человека, унизила его достоинство и честь. В подтверждение сказанного бывший руководитель размахивал бумажкой, где говорилось, что по предъявленным ему обвинениям уголовное преследование прекращено.
А кто состряпал эти обвинения? Бывший начальник утверждал, что все они с него были сняты, а потому-то, дескать, он и разгуливает на свободе. И как-то так получалось, что этот «неуловимый» никак не мог встретиться с сотрудником редакции, у которого была на руках копия приговора по «кирпичному делу».
Ситуация объяснилась просто: проворовавшийся начальничек был посажен, заперт в камеру, но… попал под амнистию. Вырвавшись на свободу, он начал с того, что решил «взять на испуг» редакцию,