Коллеги забрали счет и вышли на прохладный, хоть и с примесью выхлопных газов, воздух. Основная масса людей уже разбрелась по рабочим местам, и последние пятьсот метров до работы были преодолены гораздо комфортнее, нежели все остальное, что было утром до встречи с Костей. Колонны у входа в ЛИТМЕТКОР становились все величественнее и выше, они надвигались на входящих, по мере продвижения их высота и размер создавали удивительный параллакс-эффект, казалось, что верхняя часть колонн, визуально сужавшихся вверху, двигается, в то время как их основания остаются неподвижными. Тим, по привычке задрал голову для наблюдения за эффектом и остановился, ему вдруг показалось, будто на капители, верхней части одной из колонн, нарушена геометрия рисунка, что-то переливалось, искажая линии.
– Смотри, Костя, мне кажется или там что-то не так? – Тим указал пальцем наверх.
– Может, тебе еще из серебряной фляжки для фокусировки? – пошутил коммуникатор, посмотрев наверх и ничего не увидев.
– Ладно, пойдем, – Тим зажмурился в попытке прогнать оставшихся хмельных демонов, потом открыл глаза и решительно последовал внутрь.
Внутри Костя и Тимофей понимающе кивнули друг другу головами в знак пожелания удачи в предстоящем дне, после чего каждый пошел к своему лифту, на ходу быстро превращаясь из друзей в сотрудников.
Улыбаясь и громко здороваясь с коллегами, Тимофей поднялся на 5 этаж, подошел к своему кабинету, выдохнул и, решительно открыв дверь, с улыбкой застыл в проёме.
В кабинете пахло тональным кремом, мазью от синяков и возмущением.
Наклонившись над сидящим в офисном кресле Ввухом, стояла Ксюха и колдовала над припухшим за сутки глазом.
– Доброго утра, коллеги, – не подавая виду, что ему неловко, заявил Тимофей.
Ксения бросила на него загадочный взгляд с искорками озорства, одновременно выражающий напускную рассерженность и готовность прыснуть от смеха.
– И вам того же, Тимофей Николаевич, – скупо сказала она, – у вас, я смотрю, в привычку уже вошло по четвергам приключения устраивать, как же так, поосторожнее надо двери открывать. И вы, Петр Павлович, зная повадки вашего резвого коллеги, будьте осторожны, пожалуйста.
Разобиженный Ввух что-то многозначительно прокряхтел и продолжил одним здоровым глазом косить на декольте выполнявшей роль медсестры и гримера Ксюхи.
– Право дело, уважаемый Павел Петрович, мне очень жаль, что так вчера вышло, – изобразил покаяние Тим, впрочем, учитывая его состояние, изображать почти не пришлось, было действительно неловко.
– Устроили вы мне, молодой человек, на старости лет. – Судя по тону, обижался Ввух несильно и, возможно, даже немного осознавал, что отчасти стал жертвой собственного любопытства, да и вид, который в настоящее время