Довертон слегка оторопел.
– Брось, Паоло, такого не бывает!
– В марте я бы и сам так подумал, – покачал головой его собеседник. – Но, когда школьники вернулись после каникул, учителя обнаружили именно такую картину. Год был закончен так, как я сказал, и с пятнадцатого сентября все продолжилось. Только десятки по всем предметам во всех пяти школах Лукки.
– Ладно. Ну, а плохая странность?
– Неожиданно вернулся Уго делла Кастракани.
– Погоди, он же пропал давным-давно… – Джон был весьма удивлен. В этот город он наезжал часто, и был знаком и с историей его, и с основными его семействами. – Лет десять назад?
– Одиннадцать.
– Да, точно, в семьдесят третьем или семьдесят четвертом… И, насколько я помню, из всей семьи оставалась только старуха Козима, его прабабка?
– Она и сейчас живет в Каза Гранде, – кивнул отец Паоло. – Не стала ни моложе, ни добрее, и, как и раньше, языком ее можно порезаться. Уго она не признала, в дом пустить отказалась, и он арендовал башню Фортиджи.
– Интересно… И как молодой человек доказал свою принадлежность к семье?
– Он предложил самый простой способ, сравнение его ауры с записью в городских книгах. Только вот беда, за неделю до того, как объявился блудный сын, книгу делла Кастракани забрал семейный нотариус Чивитали. Это разрешено законом, никто и не возражал. А наутро Альма, домоправительница Чивитали, прибежала с вытаращенными глазами в городскую стражу и сообщила, что хозяин ее пропал ночью, а в кабинете все перевернуто…
– Так, стоп! – Довертон решительно прервал рассказ. – Это, я чувствую, история длинная, и рассказывать ее лучше за стаканом красного Чильеджоло. Поэтому давай так: я сейчас наведаюсь в Каза Арригони, поприветствую хозяев и оставлю вещи, а потом мы встретимся… Кантина деи Сапори еще открыта?
– Куда ж она денется…
– Вот там и встретимся. В девять, договорились?
– Буду ждать.
Скромное название Casa Arrigoni ни в коей мере не отражало действительности. Семейству Арригони, одному из самых влиятельных в городе Лукка и его окрестностях, принадлежало здание, которому больше приличествовало бы название Palazzo, дворец. Вместе с пристройками, двориками, соседними домами и всяким прочим занимал он целый квартал. Здесь жили члены семьи, начиная с патриарха, Лоренцо Арригони, недавно отпраздновавшего сто двадцать пятый день рождения, и заканчивая самой мелкой его праправнучкой, полуторагодовалой Рози.
Джон Довертон когда-то служил в одном полку с Винченцо Арригони, внуком старого Лоренцо, на границе с Парсом они и сдружились. Позавчера, заказав билеты на дирижабль до Фиренцы, Джон отправил приятелю электронное письмо, так что уверен был, что комната на втором этаже, окнами во двор, уже готова, а на кухне варят его любимую похлебку farinata[1]) и пекут хрустящий