Виктор сначала будто хотел что-то возразить, но потом слегка осел. Он глубоко обречённо вздохнул и сказал:
– Буду с тобой честным, я вижу, что ты хочешь и на ёлку влезть и жопу не оцарапать. И что хуже того – ты врёшь, снова врёшь, а я ненавижу, когда мне врут, особенно мои подчинённые. Ты же снова пил – у тебя глаза красные, кашляешь вон, сушняк твой вижу, я же не идиот! Мы с тобой уже обо всем договаривались и рисковать я не хочу. Это имидж компании. Я не собираюсь каждый день, как мамка, контролировать, приходишь ли ты на работу с похмелья или нет. Это не делает чести ни мне ни тебе. Я никогда не имею дел с алкоголиками. Алкоголизм – зло. Это приговор.
– Виктор, вы ищете проблему там, где её…
– Стоп, – резко оборвал Виктор. – Хватит делать из меня дурака. Уговор был и остается таким: никаких твоих вот этих там тусовок. Ты говоришь, что не пьешь, но мне уже дважды – ДВАЖДЫ – говорят совсем другое. Переставай делать из меня дурака.
– Я… – снова попытался Алекс.
– Разговор окончен. – Виктор сделал останавливающий жест рукой. – Последний шанс, Алекс. Действительно последний – только потому, что ты хороший специалист. Но у меня есть кого посадить на твоё рабочее место. А теперь иди, и не попадайся мне сегодня на глаза. И, разумеется, в этом месяце премию не жди.
Он сделал жест рукой, показывая Алексу выметаться и не дав ему шанса ответить. Алекс понимал, что если бы он стал говорить, Виктор бы, наверное, словно трёхлетний мальчик, заткнул уши руками и стал бы кричать «Бла-бла-бла». Он вышел, сдержавшись, чтобы также по-детски не хлопнуть дверью. Дэн отвлёкся от своего любимого журнала и вопросительно посмотрел на Алекса.
– И что? – спросил его Алекс, глядя ему в щенячьи глаза.
– Что? – делано переспросил он.
– Какие у тебя бонусы за то, что ты Виктору на меня наговорил?
Дэн резко покраснел и замялся, не давая ответа, а только еле заметно шевеля тонкими губами, и тогда Алекс выскочил в уборную. Там умыл лицо холодной водой, отдышался и… пошёл на своё рабочее место, не желая видеть Дэна, Виктора и ненавидя самого себя.
8
В таком гнусном настроении он вполсилы проработал неделю, и, когда в очередной раз он пришёл домой не в духе, вернувшаяся Эм встретила его дома. Она была чем-то подавлена, впрочем, он не сразу обратил на это внимание, так как она сказала ему слегка подсевшим голосом, как только он показался в дверях:
– На тебе лица нет.
Он шумно вздохнул и, стоя в прихожей, выпалил всё, что держал в себе всю неделю – всё, что думает о Викторе, его скучной занудной жизни, о невнятном термине «имидж компании», о Дэне и о том, что ему непременно нужно свернуть его садоводческие журналы в трубочку и засунуть себе поглубже… И о том, что гори они все синим пламенем.
– Налей мне чего-нибудь покрепче, Эм! – Алекс швырнул куртку на вешалку и пошёл на кухню, где Эм без лишних слов наполняла два вискарных стакана. Она задумчиво сделала большой глоток виски,