Потом Шлиман упаковал диадему в большую бархатную коробку, в которой она хранилась в сейфе олигарха и спустился к выходной двери. Он осторожно высунул из нее голову и, не увидев поблизости охранников, побежал к стоящему возле витой лестницы «Хаммеру». Похоже, оставалось только одно препятствие в виде «секьюрити» у ворот поместья.
Но дюжий, и ничего не подозревающий охранник сам вышел к подкатившей машине. Похоже, он сильно удивился, когда резко открывшаяся водительская дверь сшибла его с ног, а затем какой-то тип наставил на него «пушку». Парню ничего не оставалось, как под дулом пистолета открыть ворота, после чего и он получил профессиональный удар рукояткой пистолета по голове.
…Шлиман старался не мчаться по Москве, понимая, что ему сейчас не до разборок с ГИБДД, если его вдруг остановят. Подъезжая к музею искусств, он позвонил его директору Ирине Почиковской, с которой Вальтера, как и со многими другими директорами крупнейших музеев мира, связывали деловые и даже дружеские отношения.
Директор встретила Шлимана в дверях своего кабинета с традиционной дружелюбной улыбкой, но Вальтер на этот раз даже забыл, как обычно, поцеловать ей руку.
– У меня к вам важнейшее и срочнейшее дело, – выпалил Шлиман.
У Почиковской округлились глаза, потому что таким взъерошенным этого солидного, аристократического вида мужчину она видела впервые.
Правда, в следующие три минуты глаза почтенной дамы вообще могли вылезти из орбит, потому что Вальтер открыл бархатную коробку и извлек оттуда диадему Елены Прекрасной.
– Вы… что это… откуда, – только могла пролепетать Ирина Почиковская, прекрасно знающая, что этот величайший в мире артефакт хранится в ее музее за семью замками и семью дверями.
Следующий час она, машинально прихлебывала принесенный секретаршей чай, и с совершенно ошалевшим видом слушала то, что рассказывал ей Вальтер Шлиман. Иногда она, не веря своим глазам, дотрагивалась до золотой диадемы, и лицо ее при этом выражало крайне противоречивые чувства.
Затем Ирина Николаевна обзвонила трех ведущих экспертов-ювелиров, двух ведущих экспертов-реставраторов и пару лучших искусствоведов страны.
Не терпящим возражений тоном высокая музейная начальница потребовала, чтобы они немедленно прибыли к ней в кабинет «по важнейшему государственному делу».
Через пять часов исследований и сравнительных экспертиз двух экземпляров золотых диадем высокий консилиум пришел к выводу: предоставленный Вальтером Шлиманом экземпляр диадемы является подлинным.
После этого Ирина Почиковская попросила всех выйти из ее кабинета. Директору Государственного Российского музея изобразительных искусств надо было позвонить своей хорошей знакомой, можно сказать подруге и, одновременно, попечительнице музея – жене премьер-министра.
О чем