– Жалобы к психиатру есть? – вопрос обращён к контрактнику, которого привёл посыльный из прокуратуры.
– Никак нет.
– Уголовное дело за что возбудили?
– Неосторожное обращение с оружием.
– И что ты по неосторожности сделал?
– В друга попал…
Ответ мог быть другим.
– Челюсть сломал.
Или третьим.
– Продавал взрывчатку боевикам.
– И где ты их нашёл?
– Да приходил один, под видом боевика, попросил найти для него чего-нибудь. Я и нашёл двести грамм тротила. А он, оказалось, на органы работал.
Был как-то случай – судили двух солдат срочной службы на дивизионном плацу. Их, конечно, вначале осудили, как и полагается в военном суде Владикавказа, но в показательно-воспитательных целях, сковав наручниками, привезли на вертолёте в Ханкалу.
В жаркий субботний полдень собрали всех, кто был свободен от несения боевого дежурства. В качестве почётных гостей приехали представители телевидения. В роли общественного прокурора выступал замполит дивизии. Адвокат не полагался. Комдив отдыхал в тени брезента, пока полковник Сергеенко оглашал вердикт.
– Военнослужащие нашей дивизии, из в/ч 11154, рядовой Мухамеджанов и рядовой Ибрагимов, уроженцы села Дуба-юрт Республика Дагестан, в ночь с двадцать первого на двадцать второе мая двухтысячного года продали местному населению установку ПЗРК и две ракеты к ней. Общая стоимость имущества или причинённый государству ущерб составил шестьдесят пять тысяч рублей. Взамен они получили килограмм шоколадных конфет «Мишка на севере», блок сигарет «Ява», трёхлитровую банку сока, кассетный аудиомагнитофон «Рекорд» стоимостью шестьсот рублей. Своим поступком они способствовали подрыву боевой готовности своей части… Суд признал их виновными и приговорил к восьми годам лишения свободы с пребыванием в колонии строгого режима…
Ребята, очевидно, так и не поняли, что с ними произошло. Опустив головы, они стояли на разбитых войной плитах бывшей взлётной полосы и чего-то ждали. Над землёй поднимались струи нагревающегося воздуха. В кустах выдавали чечётку цикады. Над сопками горели нефтяные фонтаны. Из-за перевала доносились пулемётные очереди. Жизнь продолжалась, но не для них.
Замполит рассказывал о долге перед родиной, о человеческих жизнях, о матерях и современных нравах, вспоминал Афганистан. Слова, конечно, правильные, с ним не поспоришь. Телевизионщики выбирали ракурсы для съёмки. «Зачем вы продавали оружие?» – обратился корреспондент поочёредно. Никто из них не ответил. А может просто не знали русского языка. «Зачем было предлагать его купить?» – вопрос, который никто не задал. Так же, как и то, где они взяли ПЗРК, ведь о краже тоже не говорилось. В сопровождении конвоиров-автоматчиков