После этих слов Татьяна обняла меня за плечи, выражая сочувствие, и вышла из туалета. А я взглянула на своё отражение в зеркале и подумала. Теперь мне всё стало ясно. Вот как Андрей одурачил меня перед свадьбой. Тогда, восемнадцать лет назад, он тоже показался мне хорошим парнем. Настоящим. Но теперь я знаю, что всё это было лишь маской, скрывавшей его истинное лицо. Вся его показная доброта и искренность были насквозь фальшивыми. Но об этом знала только я, да дети. Мы знали, каким на самом деле был Андрей, но только если бы мы решили рассказать кому-нибудь об этом, нам бы никто не поверил.
Не дождавшись Надежды, я решила вернуться в банкетный зал. Но ещё до того, как зайти в него, я услышала чей-то громкий мужской голос:
– Какая Олеська всё-таки стерва! Угробить такого мужика! Однозначно она сделала это из-за квартиры.
И затем голос свекрови:
– Так и есть! Этой негоднице от Андрюшеньки всегда нужна была только московская квартира. Она скоро и меня в гроб вгонит! Вот увидите! От таких, как она, никогда ничего хорошего ждать не приходится! И как только Андрюшенька её столько лет терпел? Бедный мой сыночек! – всхлипывая, восклицала свекровь. – Уж лучше бы эта бесстыдница сейчас в гробу лежала, а не мой Андрюшенька!
Услышав эти слова, я чуть не споткнулась на ровном месте. И как только у этих людей язык повернулся такое сказать? Да если бы не я, ваш драгоценный Андрюшенька уже давно гнил бы в сырой земле! Это я, как Савраска, закусив удила, тащила это ярмо на себе столько лет, и теперь, оставшись одна с двумя детьми и потратив все свои сбережения на похороны, ещё и виноватой оказалась? Боже, разве это люди? Как только их земля носит?
Как же сильно русские люди любят, не разобравшись в сути дела, поливать грязью других, словно тем самым они смывают с себя часть собственных грехов! Ведь даже если посмотреть на внешний вид присутствующих, то можно было сразу определить, кто здесь находился в трауре, а кто пришёл исключительно для того, чтобы бесплатно поесть и выпить. Ведь в этом зале я была единственным человеком, одетым в чёрное. Все остальные были разодеты так, словно пришли на званый ужин. Мужчины были в джемперах различных оттенков, а женщины в атласных жакетах, кружевных платьях и вышитых кофточках всевозможных цветов. На плечах многих женщин были цветастые павлово-посадские платки. А на матери Андрея, хоронившей единственного сына, была надета крепдешиновая блуза бирюзового цвета с блёстками. Когда утром, перед отъездом на кладбище, я увидела свекровь в подобном одеянии, то просто лишилась дара речи, но постаралась не высказать своего ошеломления, объяснив себе поведение этой женщины шоковым состоянием. Но только теперь стало очевидным, что в шоке здесь пребывала исключительно я, а остальные пришли просто для того, чтобы хорошенько выпить, поесть