Ван Чанчи закрыл глаза. Хуан Куй велел:
– Я уже убрал руку, руби наотмашь.
Ван Чанчи открыл глаза.
– Но ведь твоя рука еще здесь. Я чуть не рубанул.
– Нечего следить за моей рукой. Закрывай глаза.
Ван Чанчи снова закрыл глаза. Хуан Куй убрал руку и сказал:
– Руби.
– Прямо по-настоящему?
– Хватит трепаться!
Ван Чанчи стиснул зубы и решительно опустил нож, который тут же вонзился в столешницу. Хуан Куй сказал:
– Твоя задача – рубить, а я буду отвечать за то, чтобы вовремя убрать руку.
– То есть, мы просто его припугнем?
– Нет, иногда приходится пускать кровь по-настоящему, в противном случае нам перестанут возвращать долги.
Ван Чанчи понимающе кивнул.
– Хуан Куй! – неожиданно донесся до них чей-то знакомый голос.
Ван Чанчи посмотрел в сторону двери и резко напялил черные очки. Хуан Куй шикнул на него, чтобы тот молчал. Через порог переступила Лю Шуанцзюй. Словно муравей во время переезда, она тащила на спине баул, стул и еще толкала перед собой коляску с Ван Хуаем. Хуан Куй пошел навстречу и принял у нее вещи. Лю Шуанцзюй и Ван Хуай перевели дух, осмотрелись по сторонам, на какой-то момент задержали свои взгляды на Ван Чанчи, после чего уставились на Хуан Куя.
– Мы искали Чанчи и в Первой уездной школе, и во Второй, но нашли только этот стул. Ты не знаешь, куда он подевался? – спросил Ван Хуай.
– Он уехал на подработку.
– А почему нам не сказал?
– Просто еще ничего не заработал, вот и не хотел беспокоить.
– И куда он поехал?
– В центральный город провинции.
– У тебя есть его адрес?
– Нет.
Ван Хуай тяжело вздохнул, он был бледен как смерть, его грудь ходила ходуном. Лю Шуанцзюй погладила его по груди и дала попить. Он поперхнулся и зашелся в кашле. Лю Шуанцзюй стала бить его по спине. К этому моменту Ван Чанчи уже еле держался на ногах, в его носу нестерпимо щипало. Но он крепился изо всех сил, проверяя свое сердце на прочность. Ван Хуай по-деревенски грубо выругался и сказал:
– Я его просил хорошенько учиться, а он не послушал – ну куда это годится!
– Вот Ли Цзячэн[5], например, не кончал университетов и при этом как-то разбогател, – ответил на это Хуан Куй.
– То – Ли, а то – Ван, как можно сравнивать совершенно разных людей? – отреагировал Ван Хуай.
Лю Шуанцзюй открыла сумку и выложила на стол яйцо и батат.
– Яйцо от нашей собственной курицы, батат тоже с нашего огорода. Все это мы привезли для Чанчи, не думали, что он сбежал, – сказала Лю Шуанцзюй.
Хуан Куй почистил яйцо и откусил. В комнате сразу запахло чем-то по-особенному домашним, в нос ударил аромат деревни. Ван Чанчи сглотнул слюну, пересиливая себя. Ван Хуай тоже сглотнул слюну и сказал:
– Самим есть было жалко, для него вот припасли.
– Вы с Чанчи были в классе лучшими друзьями, – сказала Лю Шуанцзюй. – Увидев тебя, мы словно увидели его, так