Записки онкобольного, или История одного парика. Виктория Балашова

не высовываюсь весь день, чтоб никто не заподозрил неладное. Скажете, глупо? Может быть. Взрослый человек, а стесняюсь своего состояния. Но про грипп или мигрень мы можем общаться в обществе, а рак – это уж очень интимно. И, конечно же, мне не очень-то до работы, неважный из меня сотрудник в эти дни, но мне удается быть незаметной, и я радуюсь, что день прошел.

      Дни пролетают, снимаю дренажи, обрабатываю швы, потом их мажу средствами от рубцов, делаю зарядку, и рука все выше поднимается, правда не чувствую вообще область удаленной груди, подмышку, предплечье и даже немного лопатку. Я исправно слушаю врачей, выполняю все рекомендации, ношу рукав, бюстгальтер, мажу рубцы, хорошо питаюсь и все думаю, когда уже можно будет забыть обо всем, как о страшном сне.

      Онколог уже ждет меня с результатами полной гистологии всех удаленных тканей и маммологического консилиума: «Мы вас поздравляем, по результатам вся опухоль удалена, все края срезов чистые, она исследована и есть результат – подтверждено, что ваша опухоль гормонзависима, она поддается химиотерапии и не чувствительна к радиотерапии, поэтому у нас есть четкий план лечения». Еще несколько показателей я просто не запомнила, потому что, оказывается, правильная, хорошая гистология – это бо́льшая часть успеха лечения. Здесь важно делать анализ в лучших, пусть и дорогих клиниках, чтоб быть уверенными, что лечение будет назначено правильно. И именно эти анализы показывают окончательную стадию, клиническую группу, на что реагирует опухоль и чем ее дальше лечить, именно по результатам принимают решение, нужна химио– или радиотерапия, а если химиотерапия, то какими препаратами и по какой схеме.