– Сколько времени ты знал ее? – спросил я, и он пожал плечами.
– Не могу сказать, Стив. Как долго меня не было?
– Дней двенадцать. А что?
– Всего? – Он, казалось, удивился. – Для меня прошло около трех недель. Возможно, я знал ее очень недолго, но для меня это были месяцы. Я жил с ней в лесу, пытаясь понять ее язык, пытаясь научить ее понимать мой, разговаривая жестами и все-таки глубоко понимая ее. Но старик преследовал нас, даже там. Он не отставал – все-таки она была его девушкой, и он был очарован ею не меньше меня. Однажды я нашел его, истощенного и испуганного, наполовину похороненного под грудой листьев на самом краю леса. Я приволок его домой, и через месяц он умер. Вот что я имел в виду, когда сказал, что у него была причина напасть на меня. Я забрал Гуивеннет у него.
– И потом ее забрали у тебя. Стрелой.
– Да, спустя несколько месяцев. Я стал слишком счастлив, немного слишком самодоволен. Я должен был рассказать кому-то о своем счастье – ясно, что судьба этого не потерпела. Спустя два дня я нашел ее на поляне, умирающей. Может быть, она бы и выжила, если бы я смог помочь ей, не вынося ее из леса. Вместо этого я унес ее, и она умерла. – Он посмотрел на меня с печальным выражением, которое, однако, сменилось решимостью. – Но если я вернусь обратно в лес, быть может, я сумею породить ее мифообраз из своего подсознания… она будет несколько жестче, чем версия отца, но я опять обрету ее. Стив, если я буду искать, если найду энергию, о которой ты спрашивал, если проникну в самую глубокую часть леса, в центральный вихрь…
Я опять посмотрел на карту, на поле спиралей вокруг выгнутой поляны.
– И в чем дело? Ты не можешь найти ее?
– Она хорошо защищена. Я был недалеко, но не смог перейти поле в двух сотнях ярдов от поляны. Я обнаружил, что хожу кругами, хотя был убежден, что иду прямо. Я не смог войти, и то, что там, внутри, не может выйти. Все мифаго привязаны к своим местам возникновения, хотя Сучковик и Гуивеннет могут ходить в любой уголок леса и даже на край пруда.
Но это же неправда. И порука – моя бессонная ночь.
– Один из мифаго выходил из леса, – сказал я. – Высокий человек с невероятно ужасной собакой. Он вошел во двор и съел кусок поросенка.
Кристиан пораженно посмотрел на меня.
– Мифаго? Ты уверен?
– Ну, не очень. Я понятия не имел обо всем этом, пока ты мне не рассказал. Но он сильно вонял, был очень грязен, очевидно, жил в лесах много месяцев, говорил на странном языке и носил лук со стрелами…
– И бегал с охотничьей собакой. Да, конечно. Поздний бронзовый век или ранний железный, очень широко известная фигура. Ирландцы сделали из него Кухулина, своего национального героя, но он действительно один из самых могущественных мифаго, известных во всей Европе. – Кристиан нахмурился. – И все-таки я не понимаю. Год назад я видел его… и обошел стороной; он быстро таял, разлагался… и должен