Но ничего этого у нас нет. Значит, в мыслях у нас господствует смута. Подобно тому, как осенний ветер гоняет листья, так и у нас в голове вертятся праздные, бесполезные, пустые, греховные мысли. Но больше всего мыслей о себе: тоже совершенно пустых, ничтожных, ненужных, бесполезных. Если в Царстве Божием царит наш возлюбленный Господь, то в царстве нашей души царит наше «я», толстое и гордое, которое занимает все место, и негде в нем приютиться. И Господу нет там места, потому что душа наша маленькая и наша самость, наша гордость не только все заняли, но, как тесто, продолжают распухать и заполнять все.
Вы все помните притчу Христову о жемчужине[20]. Был человек, который собирал красивые жемчужины. Однажды он нашел у торговца особенно красивую и большую жемчужину, но она стоила баснословно дорого. Чтобы ее приобрести, он продал все свои жемчужины и купил эту одну. Но мы хотим поступать иначе: мы хотим и жемчужину Царства иметь и всякие мелкие побрякушки сохранить. Продать ничего не хотим, отказаться ни от чего не хотим.
Допустим, ты привык к сквернословию, брани и даже не мыслишь, как же не поругаться с соседом, с мужем или с сыном. И эта привычка все более и более укореняется в нас, и мы не понимаем, как она разрушает нашу душу, становится страстью и начинает господствовать над нами. Над нами господствует наше самомнение, гордыня, которая похожа на музыкальный инструмент: чуть притронешься – уже звучит. Малейшее слово вызывает у нас бурю негодования, как будто нас смертельно оскорбили, потому что гордость выставила всех своих сторожей: чуть-чуть задень – и сразу закричит. Но если она занимает у нас такое место, то останется ли место для Царства Божия?
Человеком властвуют самые простые страсти: жадность, – правда, никто из нас не хочет признать себя жадным, но, однако, в нас это есть; недоброжелательство, желание обойти другого, над ним возвыситься, его утопить, желание зла другому и злорадство. Некоторые из нас могут вспомнить, как потирали руки при виде чужой беды. Может, они этого не говорили друзьям, может, держали это в сердце, но подумали: так тебе и надо или наконец она дождалась своего часа! Мы испытываем удовольствие от несчастья другого человека. И если это безумное чувство над нами властвует, то где же место для Царства Божия?
Мы постоянно озабочены, нас постоянно терзает тревога: что дальше будет, что нам делать? Но надо выбрать: либо мы полагаемся на Господа по-настоящему, либо, если мы будем в постоянном смятении, значит мы отвергаем Его Промысл, поворачиваемся к Нему спиной, мы на Него не надеемся. Даже надежду не хотим в себе воспитать.