Обоснованность закрепленного УПК РФ подхода к решению вопроса о защите прав и законных интересов юридических лиц, которым в результате преступления причинен вред имуществу и деловой репутации, является весьма сомнительной. Никаких «переживаний» от преступного посягательства юридическое лицо испытывать не может. Для защиты же имущественных интересов или деловой репутации уголовно-процессуальное законодательство предусматривает возможность вступления юридического лица в процесс в качестве гражданского истца408. Однако закон наделяет юридическое лицо – потерпевшего правом существенным образом влиять на ход и результаты уголовного судопроизводства и вне рамок заявленных исковых требований так же, как и гражданина, который лично претерпел преступное посягательство на свои права и законные интересы. Кроме того, никаких показаний по делу юридическое лицо само по себе дать не может, что исключает отмеченные публично-правовые аспекты статуса потерпевшего, порождающие соответствующие процессуальные обязанности, и показывает очевидную искусственность нынешнего подхода. В этом смысле нельзя не признать, что УПК РСФСР 1960 г., допускавший признание потерпевшим исключительно физического лица, в большей мере соответствовал процессуальной логике.
Согласно ст. 22 УПК РФ потерпевший вправе участвовать в уголовном преследовании обвиняемого. Однако в полном объеме он реализует это полномочие только при возбуждении уголовного дела частного обвинения409. В ходе производства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения потерпевший обвинение не предъявляет, а имеет возможность только выразить свое отношение к обвинению, уже сформулированному и предъявленному органом предварительного расследования. Следовательно, потерпевший обладает правом только дополнительного обвинения, наряду с должностным лицом, но ни при каких случаях не замещает обвинение государственное410.
Объем предоставленных потерпевшему полномочий в целом дает возможность оказывать влияние на ход и результаты производства по уголовному делу, добиваться принятия отражающего его интересы итогового решения. Однако под доступом к правосудию иногда понимается в том числе возможность возбуждения потерпевшим уголовного преследования. Современный потерпевший не имеет в этом каких-либо преимуществ перед другими лицами. Его заявление о преступлении не влечет автоматическое производство по уголовному делу411. Так было в нашей истории не всегда.
К достоинствам Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (далее – УУС) многие исследователи относили широкий допуск частных лиц, в первую очередь, потерпевших к правосудию по уголовным делам. Потерпевший пользовался одним из важнейших прав личности, пострадавшей от преступного деяния, – правом возбуждения уголовного преследования. Под этим термином понимался