– Расскажи мне о них.
Всегда, каждый вечер, один и тот же ритуал. Так, будто мальчишка уснуть не мог, не услышав рассказ о прошлом, том, памяти о котором у него не могло быть. Эми, как обычно, присела на край его кровати. Маленькое детское тело едва угадывалось под одеялом. Рядом спали еще два десятка детей, дружно тихо посапывая.
– Ну… – тихо заговорила она. – Давай. Твоя мать была очень красивая.
– Воин.
– Да, – с улыбкой ответила Эми. – Прекрасная воительница. С длинными черными волосами, заплетенными в косу, как полагается воину.
– Чтобы не мешали из лука стрелять.
– Точно. А еще она была очень своевольной. Знаешь, что это значит, быть своевольным? Я тебе уже говорила.
– Упрямой?
– Да, но в хорошем смысле этого слова. Если я скажу тебе вымыть руки перед едой, а ты откажешься, это не слишком хорошо. Это плохое упрямство. Я же хочу сказать, что твоя мать всегда делала то, что считала правильным.
– И поэтому решила, что должен появиться я, – сосредоточенно ответил Калеб. – Потому что… что было правильным принести в мир свет.
– Хорошо. Ты запомнил это. Всегда помни, Калеб, что ты – яркий луч света.
Лицо мальчика растаяло от радости.
– А теперь расскажи мне про Тео. Про моего отца.
– Твоего отца?
– Пожа-а-алста!
Эми рассмеялась.
– Ладно, хорошо. В первую очередь он был очень храбрый. Очень храбрый мужчина, и он очень любил твою маму.
– Но грустил.
– Это так, он печалился. Но, знаешь, именно это и делало его таким храбрым. Он совершил самый смелый из поступков. Знаешь, какой?
– Он стал надеяться.
– Да. Он стал надеяться, когда вокруг никто уже не надеялся. И это ты тоже всегда помни.
Она наклонилась и поцеловала его в лоб, теплый и влажный.
– Ладно, уже поздно. Пора спать. Утро вечера мудренее.
– Они… любили меня?
Эми была ошеломлена. Не самим вопросом – он множество раз задавал его, всякий раз желая убедиться, – а неуверенностью в его голосе.
– Конечно, Калеб. Я же тебе много раз говорила. Они очень любили тебя. И до сих пор тебя любят.
– Потому что сейчас они на небесах.
– Правильно.
– Где все мы будем вместе, когда-нибудь. Куда отправляются все души.
Он глянул в сторону.
– Они говорят, что ты очень старая, – вдруг