Она должна была сопровождать его всюду, куда он захочет пойти. Должна была развлекать его беседой, чтением, а лучше так игрой на гитаре, которую специально для этой цели было велено захватить из города. Когда Борису становилось скучно, именно Катя должна была искать ему друзей, и желательно женского пола и симпатичной наружности. Таких было немного. А какие и встречались, совсем не собирались любезничать с Борисом. И тогда Катя снова слышала, что она должна… должна… должна.
И вот сегодня утром терпение у Кати лопнуло. Не сразу, конечно. Но когда Борис всего за какую-нибудь четверть часа заставил ее пять раз встать, оно лопнуло. Было раннее утро. Кате так хотелось поспать еще хоть немного. Но Борис был неумолим. Он разбудил Катю, чтобы сначала она открыла ему форточку, потому что душно. Потом почти сразу заставил Катю закрыть форточку, потому что стало холодно. Затем потребовал принести ему воды, которая сначала оказалась с газом, а Борису, оказывается, хотелось без газа.
– Принеси другую! Живо!
Катя сходила за водой без газа и снова легла, надеясь подремать хотя бы еще пару минуточек. Как же! Борис не терпел, когда кому-то бывало хорошо.
И поэтому, когда Борис потребовал, чтобы Катя снова открыла ему форточку, она не выдержала и крикнула:
– Сам встань и открой! Достал ты меня!
Наверное, Борис только этого и ждал, потому что он начал орать в ответ очень быстро. И фразы он выстреливал такие хорошо отточенные, словно бы полировал их не один день. Катя услышала все про свою личную жизнь, а вернее, полное ее отсутствие. Узнала, что она закончит свои дни в полном одиночестве, потому что на таких ленивых распустехах мужики не женятся. Узнала она и еще много интересного о своем характере, о чем до сей поры даже и не подозревала. Кое-какие заключения Бориса были похожи на правду, так что Катя обиделась. Ну, а обидевшись, сказала то, что сказала. И теперь уже обиделся Борис.
Ну, а потом Катя сбежала. А теперь не знала, как помириться.
– Привык, что мамочка его по шерстке все время гладит. А я ему не мамочка. И сюсюкать с ним не собираюсь.
Но Катя знала, что это лишь слова. И что на самом деле она будет и дальше сюсюкать с Борисом. Минутная вспышка гнева уже прошла. И, открывая дверь в их номер, Катя здорово робела. Захочет ли Борис принять мир? Нет, вряд ли. Не такой он человек, чтобы так просто сдаться.
Худшие ее подозрения подтвердились. Борис и не собирался ее прощать. Лицо его было мрачным. А глаза сверкали злостью.
– Пойди вызови такси, – процедил он сквозь зубы. – Мы уезжаем!
– А… А как же завтрак?
– Унеси! Я не буду это есть!
Катя растерялась. Вид у Бориса был достаточно решительный. И он даже упаковал чемодан, на котором сейчас и сидел. Видимо, он и впрямь решил уезжать.
– Но как же так? – попыталась уразуметь она случившееся. – До конца путевки осталось еще пять дней. Ты получаешь процедуры.