Вот откуда Катя слышала стеклянный звон. Это разбились бутылки.
– Сипягин, – почему-то понизив голос, прошептала она. – Э-эй?
Ответа не последовало. Тогда Катя осторожно протянула руку и потрясла Сипягина по плечу. Халат, еще мгновение назад бывший белым, немедленно стал мокрым, пропитавшись красным вином, которое растеклось у Сипягина по всему телу. Это откуда же столько вина взялось? И какого странного цвета это вино! Оно похоже скорее на кровь, чем на виноградный сок. И липкое как кровь. И пахнет… пахнет тоже как кровь.
Внезапно Кате стало дурно. Она даже подумала, что может упасть в обморок, но нет, обошлось. Судорожно сглотнув, Катя прогнала подступивший к горлу комок и попыталась собрать в кучку разбегающиеся в разные стороны мысли. Их было много, но все какие-то панические. Сипягин лежит на полу, он не двигается, он весь в крови.
– Определенно это не вино, а кровь. Или кровь и вино. Но крови тут больше. Неужели он так сильно порезался?
Оглядевшись в поисках предмета для перевязки, Катя увидела еще один непорядок в комнате. В верхнем правом углу оконного стеклопакета образовалась сеточка трещин, в центре которой зияло отверстие. Это было аккуратное маленькое отверстие. И появилось оно тут недавно. Вряд ли Сипягин потерпел бы дырку у себя в окне. Он тут же вызвал бы мастера, чтобы заменить стеклопакет. А до тех пор дырку бы чем-нибудь заклеил.
Катя подошла ближе к стеклу, поднялась на носочки и как можно внимательней осмотрела дырочку. Из нее дул прохладный воздух. И Катя окончательно убедилась, что дырка появилась в стекле совсем недавно. Она повернулась к Сипягину и только сейчас обнаружила, что его голова выглядит как-то странно. Форма ее видоизменилась. Из приятно гладкой и округлой она стала какой-то угловатой. Что это с ней такое?
Подойдя ближе, Катя положила руку на затылок своего бывшего возлюбленного. Какие же мягкие у него волосы. Как пружинят они у нее под рукой. Но минуточку! Это совсем не волосы пружинят. Это сама кость стала податливой! Черепная коробка утратила былую твердость и теперь свободно ходила взад и вперед. Да она раскололась на части, которые оставались скрепленными между собой лишь с помощью лоскутков кожи. Местами кожа прорвалась, местами была цела и кое-как удерживала кости черепа вместе.
Катя еще разок надавила пальцем и окончательно убедилась, что черепная коробка бедного Сипягина развалилась на части. И части эти теперь свободно двигаются, совсем независимо одна от другой. Ясно, что выжить вот так с кусками черепа не мог ни один человек. Сипягин был мертв. И не просто мертв, он был убит. Убит пулей, прилетевшей извне и разнесшей ему череп.
– А-а-а-а!
Издав этот вопль, Катя шарахнулась прочь. Она за что-то запнулась, упала и дальше отползала уже задом наперед, опираясь на руки, а ногами отталкиваясь и стремясь оказаться как можно