В это небо чарующий день.
Просто жить и ни слова об этом
Никому никогда не сказать,
И любить. Вновь любить беззаветно —
В этом смысл единственный ждать.
Ждать её – ту, что взглянет и, словно
В тёмный омут с разбегу нырнув,
Ей сказать, что мечтою наполнен
И что любишь её ты одну.
И сгореть от прекрасного взгляда,
И упасть в эту пропасть любви.
Но мечта предрассветным туманом
Исчезает в сиянии зари…
«В состоянии лёгкой влюблённости…»
В состоянии лёгкой влюблённости
Так легко строки строятся линией,
Но, задавленный собственной скромностью,
Не решаюсь назвать её имя я.
Здесь так много чужих, что подслушают,
Здесь так много своих, что увидят нас.
И поэтому я просто чувствую
Голос твой, но молчу каждый раз.
Мне лишь с песнями воздухом дышится —
Я лишь в них забываю о скромности
И пою о тебе. Ты услышь меня
В состоянии лёгкой влюблённости.
«Лишь тихо теряться в тумане…»
Лишь тихо теряться в тумане
Никем не пройдённых путей
И верить обманутой тайне,
И ждать не своих сыновей.
Лежать в белизне одеяла
В горячем и жгучем поту
И слушать дыханье вокзалов
Во сне, в полусне, наяву.
И снова, окно открывая,
Вдохнуть этот воздух хмельной,
Себя забывая, но зная,
Что ты – это кто-то другой.
Что ты – лишь иллюзия чья-то,
Фантазия яркого сна,
Лишь тень от сгоревшего завтра,
А, может, от позавчера.
Смотри же, летящая юность,
Твой сын забывает себя
И ждёт, когда хлынет безумность,
Ломая, калеча… любя.
Слово
Через разбитое вдребезги сердце
Слово проходит насквозь и теперь
Слово не лечит разбитую веру,
Слово не сможет спасти от потерь.
В рифмах поэты находят звучанье,
В прозе писатели ищут слова,
Но сердце, разбитое ложью и грязью,
Склеить не смогут они никогда.
Время затянет все прошлые раны,
Сердце сольётся в единое вновь —
И лишь останутся тонкие шрамы
Там, где когда-то капала кровь.
Все ли слова так бессильно жестоки?
Нам не дано никогда это знать.
Пишутся-пишутся всякие строки,
Но не способны они воскрешать…
Старение
На руках лишь пыльца
От увядших цветов,
На устах лишь печать забвения —
Горького отцветения.
И ты,
Ты уходишь от нас
Тропами собственных снов.
Старением
Полон ты, полон я
И медленно
Мы умираем, замедленно —
Кто-то, быть может, чуть раньше уйдёт
Тропами