– В какой же город ты уедешь? – поинтересовался Степан Федорович.
– Пока в Минск, как Лешка, – без раздумья ответила Люба. – А там видно будет.
– С чего это?
– Артисткой хочу быть. Чтобы все меня знали, любили, дарили цветы и разные подарки.
– Тогда тебе не в Минск, а в Москву надо ехать. – Юля иронично заулыбалась. – Поступать во Всероссийский Государственный институт кинематографии.
– А ты откуда знаешь?.. – Надежда Казимировна нахмурилась. – В газете прочитала?..
– Телевизор гляжу, – простодушно ответила Юля. – Скоро двадцатый век закончиться, а вы все от патриархата отойти не можете.
– От чего отойти? – не поняла Надежда Казимировна.
– Старый образ жизни так называется, – объяснила дочка. – Патриархат.
– Ну-ну. – Мать осуждающе покачала головой. – Глядите, чтобы этот ваш новый образ жизни по миру вас не пустил. У нас в селе почти все свое. А что в том городе?.. Все в магазине купи.
– А я люблю ходить по магазинам, да и мир хочется поглядеть, – мечтательно проговорила Люба. – Как живут люди во Франции, Германии, Голландии. Или хотя бы по соседству – в Польше.
– Про Польшу пускай тебе дед с бабой расскажут, – заметил Степан Федорович. – До тридцать девятого года у нас тут Польша была. В школе, наверное, вам говорили. Дед польскую школу заканчивал, потом в польской кавалерии служил. В Городке. Он много чего знает. Да и в роду у нас поляки были.
– Правда? – Глаза у Юли округлились. – Не знала…
– Правда, – подтвердил Степан Федорович.
– Расспрошу обо всем деда, – заинтересованно пообещала Люба.
– Пошли вечерять, – подвел черту под семейным разговором Степан Федорович. – Завтра косовица. Мы с Лешей поднимаемся в пять утра. Деда забираем и едем в Карасина.
– И вправду пора вечерять. – Надежда Казимировна подхватилась. – Лешка голодный, а мы тут в разговоры пустились…
Сестры хитро переглянулись.
– Пошли кормить Лешку.
– Идем…
Насиженная скамейка опустела. Под ней остался только кот. Привалившись худым беловато-серым боком к забору, он мирно дремал.
VIII
Пока дед Федор косил, бабка Вера надумала испечь пирог с малиной и подать его на стол, когда придут мужчины с косовицы – муж, сын и внук – с липовым чаем и медом. Все для выпечки пирога в хате было – мука, сливочное масло, яйца, сахар, прошлогодние, высушенные цветы липы для заварки ароматного и полезного чая. Вот только за медом надо было спускаться в погреб, который находился в сенях под полом.
В погреб бабка Вера в последние годы почти не лазила – боялась оступиться и упасть с крутой и ненадежной лестницы, которую дед, тогда еще мужчина в расцвете лет, смастерил после постройки дома.