– Пока в Израиль, а там видно будет. Ты же в курсе: сначала все в Израиль просятся, а потом в пересылочном пункте отказываются от своей исторической родины и оказываются в той же Австрии или едут в Германию, Францию, Америку.
Лицо Сени округлилось в ехидной ухмылке.
– А ты куда? – Гредин с интересом уставился на хозяина квартиры. – Только конкретно, без балды.
– В США, конечно.
– И что там?
– Поддержат. Социальное пособие дадут и прочее…
– Семен, ты же советский человек, – с фальшивой театральностью произнес Игорь. – Подумай, что говоришь?
– Хомо советикус. – Хозяин квартиры ощерился. – Это точно. Есть во мне советское. И немало. Но я хочу свободы. Причем не политической, как высланный за правдолюбие Буковский, а как человек, который желает отовариваться в магазинах тем, чего ему хочется. Кстати, помнишь частушку:
Поменяли хулигана
На Луиса Корвалана.
Где найти такую б… дь,
Чтобы Леньку поменять…
– Помню, – обронил Гредин. – Я знал одного парня. Хороший, видный такой, из профессорской семьи. Так он все радио «Свобода» слушал. Этот парень мне тогда все уши прожужжал и о Буковском, и о Луисе Корвалане, и еще о куче каких-то непонятных личностей. А главное, говорил, что скоро сам уедет за бугор, и меня, если соглашусь, заберет с собой.
– А ты что, не согласился?
– Почему ты так решил?
– Ну, не уехал же.
– Не уехал. – Игорь погрустнел. – Родители у меня как узнали, что я с этим парнем вместо уроков о политике говорю, так чуть из дома не выгнали. Да и его в психбольницу потом забрали, а когда выпустили, то посадили за тунеядство. А он, между прочим, еще стихи писал.
– Вот, что происходит, – загорелся Семен. – А я ни в психичку, ни в тюрьму не хочу. Потому и собираюсь рвануть на Запад. Только это между нами. Эх, жизнь наша – копейка.
Хозяин квартиры взял бутылку, разлил.
– Мне не наливай больше, – попросил Алексей.
Ему не нравился этот разговор. Особенно признание Семена о том, что он хочет уехать в Израиль, а потом перебраться в США.
– Пей.. – Семен закраснел. – Не я к тебе пришел, а ты ко мне. Значит, уважай.
Алексей недовольно взял рюмку, сдавленным голосом проговорил:
– До дна – и все.
Выпили.
– Ну, а теперь по делу, полупьяно уставился на Алексея хозяин квартиры. – Скажи, что конкретно надо?
– Я же сказал: пластинки и записи Высоцкого.
– Вот! – Семен глянул на Игоря. – Всем подавай Высоцкого. А почему?.. Потому что он не просто певец, композитор, а выразитель социального протеста народа. Даже не одного народа – русского, а всех народов нашей необъятной страны… Помнишь?
– Что?
– Ну это… Из головы выскочило… Вспомнил.
Семен с чувством прочел неизвестные Алексею два четверостишия