Главное – не идти на поводу у тела. Мышцы жалобно ноют, едва приподнимаюсь с кровати. От тела исходит тонкий запах елки. Значит, массаж проспал. От этой мысли злюсь. Быстро одеваюсь, бегу к реке. Холодная вода бодрит, забирает остатки сна. Возвращаюсь в дом.
Чай с травами и медом – завтрак. Хорошо, что с вечера приготовил походную одежду. Футболка, военный комбинезон, шипованные кроссовки. Поверх комбинезона ОМОНовская разгрузка с полезными мелочами. Креплю охотничий нож, поправляю кепку.
Во дворе ждут хозяева усадьбы. Оба одеты по-своему: штаны, куртка, сапоги странной формы. За спиной котомки.
– Хэтигэнгкини (Попрыгай), – говорит дед. Послушно прыгаю. Ничего не гремит.
– Сэгди эдэдзэй! (Молодец!) – одобрительно кивает. – Утала си инадзангаи инэнги тигани (Ты должен добраться туда в полдень).
Девушка переводит.
– Надень это, – протягивает браслет из желудей. Молча идем к реке.
– Нам надо на другую сторону, – говорит девушка. – Иди вслед за мной. Ни шагу в сторону.
Дед шагает первым, она – вторая, я – замыкающий. Идём вдоль берега, подходим к сужению реки. Дед прыгает, стоит на середине реки, на камне. Еще прыжок, и стоит уже у противоположного берега.
– Камни под водой, – объясняет Шаманка. – Будь осторожен. Скользко. Не бойся. Делай, как я.
Делает прыжок, еще и еще. Не видно не зги. Хозяева смотрят с противоположного берега. Прыгаю. Думаю, что провалюсь, но камень торчит на уровне воды. Прыжок. Прыжок. Вот и берег, с другой стороны.
– Молодец, – говорит таежница. – Пошли дальше.
Когда прошли дубы-охранники, снимаю браслет из желудей, отдаю девушке. Они берут быстрый темп. Едва за ними успеваю. Идут легко, словно по ровной дороге, а я то и дело оступаюсь, сбиваю дыхание. С завистью смотрю, как легко обходят завалы из деревьев.
Через час подходим к большой реке.
– Здесь тоже прыгать или полетим? – шучу.
– Можешь прыгать, а мы поедем, – улыбается девушка, показывает два троса. – Это даунгкуи – воздушная лодка. Средство для переправы. С помощью привязанной к лодке и перекинутой на противоположный берег длинной кожаной веревки даунгкуи можно перетащить к себе. Даже если человек окажется на другом от нее берегу.
– Где? – удивляюсь.
– Смотри, – тянет трос.
Сначала ничего не происходит. Девушка делает несколько движений. Из сумрака с противоположной стороны реки в такт движений приближается привязанная к тросам люлька.
– Даунгкуи дзокойо! (Толкай переправу!) – говорит дед. Хватаю трос, тяну. Через несколько минут пустая люлька ткнулась в наш берег. Старик залезает в неё, командует: «Даунгкуи дзокойо! (Толкай переправу!)». Снова тяну трос. С человеком на борту трос тянуть сложнее. Закусив губу, упрямо тяну. С противоположного берега слышу крик совы. Девушка сообщает: «Дед добрался. Можно нам ехать». Молча тяну полегчавшую люльку.
Пока тащу трос, спутница сидит на берегу, о чем-то сосредоточенно думает.
Отдохнув, забираюсь в люльку, зову таежницу. Люлька рассчитана