Он точно ничего не понимает в детях. А ещё меньше – в себе самом.
Иногда он, кажется, вообще забывает, что они с сыном живут под одной крышей. Однажды ночью они оба одновременно встали попить воды и столкнулись друг с другом посреди холодной кухни.
– Кто вы? – рявкнул господин Миллион, отступая на шаг.
– Это я, отец. Магнус…
– Магнус? – переспросил Миллион-старший.
– Отец, ну что вы! Это я, ваш сын!
– Сын? – пробормотал родитель. Тут он заметил, что они оба одеты в одинаковые шёлковые пижамы. Это его убедило. – Да-да, конечно… Очень приятно! – Он протянул ему вялую со сна руку и вежливо добавил: – Разрешите представиться: Рикард Миллион – хозяин этого дома.
Теперь вам будет проще разобраться в событиях, которые вот-вот произойдут.
Если бы Магнус не был предоставлен самому себе в огромном доме, где запросто разместился бы полк солдат, он бы в то утро не продрал осоловевшие глаза в 8 часов 27 минут, наконец разбуженный холодным сквозняком, дующим по полу.
Ночью ему приснился страшный сон, подробностей он не помнил, но сон всё равно вертелся в голове.
Магнус оглушительно чихнул, потом ещё раз – и окончательно проснулся. Катастрофа! Контрольная! Ровно через тридцать три минуты он должен быть в лицее.
– Чёрт-перечёрт!
По счастью, мальчики его возраста почти не моются. Через минуту Магнус уже натянул вчерашнюю одежду, пригладил холодной водой несколько вихров и с зубной щёткой во рту шнуровал ботинки.
– Торт-переторт! – повторил он, плюясь зубной пастой.
Надо успокоиться, он это знал, нельзя поддаваться панике. Перевозбуждение действует на него очень необычно, о чём мы расскажем потом, когда будет время. А пока включён обратный отсчёт. Тридцать минут с хвостиком. Этого очень мало, особенно если учесть, что Магнус никак не может выйти из дома с пустым желудком.
Он бросился на кухню, изо всех сил нажимая на педали. Да-да, педали, несмотря на строжайший запрет госпожи Карлсен, которая просто отстала от жизни, ведь велосипед, как бы он её ни сердил, единственное удобное средство передвижения в доме с сорока тремя комнатами и бесконечными коридорами.
Велосипедные шины оставляли кошмарные чёрные следы на натёртом до блеска паркете. Последняя пробуксовка, и Магнус бросил своего коня в холле, а сам ворвался в кухню, где его ждало разочарование: овсяная каша безнадёжно остыла, а шоколад в кружке покрылся толстым слоем молочной пенки.
– Сейчас разогрею, – вздохнула госпожа Карлсен, которая терпеть не может непредвиденных обстоятельств и беспорядка у себя на кухне.
– Некогда! – бросил Магнус и окунул губы в чашку. – Через двадцать три минуты контрольная!
Он спешно придумывал план. Трамвай? Слишком медленно. Велик? Слишком много снега. Ну а про то, чтобы идти пешком…
– Двадцать три минуты? Ни за что не успеешь!
Госпожа Карлсен была замужем за здешним шофёром. Но на его помощь рассчитывать