Из приведенных рассказов самого угодника Божия, записанных его учеником, можно видеть, с каким ожесточенным упорством ополчалась на него мрачная область духа тьмы в начале его подвига. Преподобный Епифаний замечает, что «враг боялся, как бы на пустынном месте не возникла священная обитель иноков к прославлению имени Божия и спасению многих: он хотел прогнать Преподобного, завидуя спасению не его только, но и нашему», – говорит ученик Сергиев. Итак, сатана, этот «коварный старец», как называет его преподобный Варсонофий Великий42, наученный тысячелетним опытом борьбы с христианскими подвижниками, видел, с каким мужем силы имеет дело, и потому все свои усилия направлял к тому, чтобы остановить подвижника в самом начале его подвига: впоследствии он не надеялся победить смиренного Сергия. Но что все козни сатаны противу благодати Христовой? Что все усилия бессильного в своей злобе врага противу силы Божией? Мы знаем, что Сергий вышел победителем из этой борьбы и основал свою Радонежскую Лавру, которая стала материю многих обителей – и в пустынях, и городах обширной Русской земли!
Мы уже говорили, что бесы нередко являлись Преподобному в виде диких зверей и разных чудовищ, готовых его растерзать; после таких привидений страх настоящих зверей пустынных был для него уже «последним из страхов». Стаи голодных волков рыскали около его жилища и выли по целым ночам, зловещим огнем горели в темном лесу их страшные глаза вокруг уединенной келлии; иногда заходили сюда и другие, более страшные обитатели пустынных лесов – медведи. По немощи человеческой невольный страх на минуту овладевал сердцем пустынника при мысли о его беспомощном одиночестве, но он тотчас же ограждал себя молитвою, и этот страх переходил на самих зверей, которые удалялись в глубину дебрей лесных, не сделав ему никакого вреда.
Раз угодник Божий увидел пред своею хижиной большого медведя и, примечая, что он не столько свиреп, сколько голоден, сжалился над зверем: пошел в свою келлию, взял там кусок хлеба и предложил медведю этот пустынный обед на пне или колоде.
Зверь полюбил странноприимство пустынника и часто, приходя к келлии, ожидал обычного угощения и с ласкою посматривал на подвижника. Иногда лесной гость долго не уходил, озираясь по сторонам, «точно злой заимодавец, желающий настойчиво получить свой долг. А Преподобный благодарил Бога, что послал ему лютого зверя на утешение»43, и, памятуя слово Писания: блажен, иже и скоты милует (см.: Притч. 12, 10), привык миловать зверя; он делил с ним последний кусок, а иногда и